За забором сонно тявкнула собака.
Майк уже обрадовался, что, возможно, пронесет, и их первое
дежурство закончится счастливо, как предрассветную тишину разорвал
истошный женский крик.
— Быстрее! — прохрипел Джон, пуская
коня в галоп.
Раньше, чем Майк успел возразить,
Вран встрепенулся, заржал и помчался за конем Джона. Замелькали
стены, засвистел в ушах ветер, и Майк до ломоты в пальцах впился в
гриву, чтобы не упасть. Резко свернула улица и Майка вновь чуть
было не выбросило из седла. Дохнуло влагой, мелькнула под мостом
речка. Майк что-то крикнул, сам не зная что, Вран остановился, как
вкопанный, скользнув по мостовой передними копытами. Майк вылетел
из седла, скатился по крутому обрыву, отбивая бока, и упал прямо в
реку, подняв веер брызг.
Как не утонул и не разбился о камни,
он и сам не знал. Обессиленный, напуганный, он выполз на берег и
посмотрел на мост, где застыл невозмутимый Вран. Злой и мокрый Майк
вскарабкался по обрыву и хотел было выловить коня, но наглая бестия
вдруг задрала голову и едва слышно заржала. В ответ за спиной
послышалось столь же тихое ржание, и Майк вмиг забыл о Вране.
Сначала Джон — потом бестия.
Обернувшись, Майк сразу же
успокоился — вроде все не так и плохо. Матовая лента набережной
была обрамленна справа низкими домами, среди которых выделялось
более высокое здание. Золотым полукругом расплескался у входа свет
фонаря, и в этом полукруге лежал на спине, раскинув руки, человек,
над которым склонился Джон. А над ним стояла растрепанная тонкая
девчонка, и предрассветный ветер развевал ее темные юбки, подметая
мостовую.
Дом веселья, куда мужчины приходили
пить, а женщины — себя продавать или искать покровителя. Приходили
изредка и красивые мальчики, сюда же привозили жрецы изменивших или
не угодивших мужьям жен, которым, увы, из дома веселья ходу не
было. И тут уж кричи не кричи, а никто на помощь не придет, понял в
один миг Майк. И сорвался с места — к Джону.
Темной пленкой покрыл душу страх,
время будто остановилось, растянулось, и Майк прошептал заклинание,
с головой махнул в прохладу магического безмолвия.
Джон, дурак, обернись!
Как во сне видел он выскользнувшего
из тени ворот человека, слышал новый крик, резанувший болью, и
выплюнул второе заклинание, панически боясь, что не успеет.
Сверкнул в руках незнакомца кинжал, медленно, слишком медленно
оглянулся Джон, и стрела заклинания ударила в грудь нападающего,
впечатывая его в темный забор.