вжжжик! – клинок прочерчивает победную линию от колена
визави, по криво свисающей стёганке, через грудь, звякает по
подбородку маски и улетает вверх.
- Туше!
Ноги тем временем сами выполняют
следующее па: левая выполняет короткий шаг назад с поворотом,
окончательно вынося меня за пределы дорожки, и сгибается в
полу-приседе. Корпус пижонски отклонён назад, правая нога
выставлена вперёд в почти танцевальной позиции – выпрямлена в
колене, носок едва касается пола. Сабля – в вытянутой в струнку на
уровне лица руке, клинок повёрнут плашмя и смотрит в спрятанные за
сеткой глаза противника. Левая рука покинула положенное ей место на
поясе и прикрывает грудь – согнута в локте, словно не чёрная
мотоциклетная крага на ней, а толстенная дуэльная перчатка, которую
и кирасирским палашом не прорубишь, не то, что
тростинкой-эспадроном. Привет вам, маэстро Л`Абба, последний в
знаменитой династии тулузских фехтмейстеров. Знаем ваш трактат,
читали, ценим, пользуемся…
Свисток - длинный, вкручивающийся
саморезом в барабанные перепонки.
- Стоп! Разошлись! Абашин, немедленно
вернись на дорожку!
И, гораздо тише:
- Это что сейчас было, а?
...какая ещё АББА? Шведский ансамбль,
который «Мани-мани-мани» и «Мамма-мия»? Но тогда - при чём тут
тулузский фехтмейстер? Что, вообще, за бред?..
Ноги внезапно сделались ватными, и
Женька опустился на пол – не хватало ещё свалиться самым глупейшим
образом! Маску он стянул и проложил рядом. Лоб весь в капельках
пота, руки трясутся, голова идёт кругом.
«Сейчас Васич меня убьёт. А потом –
выгонит из секции. Но за что? Это не я! Ноги и руки вдруг начали
действовать сами по себе, а я даже понять не успел, что они
вытворяют…»
- Тебе плохо, парень?
В голосе тренера сквозила самая
настоящая тревога.
- Может, к врачу?
Женька встал, пошатнулся, поднял
маску. Эспадрон он зажал под мышкой.
- Нет, спасибо, Васи… Василий
Петрович. Голова закружилась, душно, наверное. Сейчас пройдёт.
Тренер шумно втянул носом воздух.
- Да, что-то надышали мы тут….
Астахов! – скомандовал он. – Ну-ка, живо - открой окно, то,
дальнее!
Долговязый Аст послушно метнулся в
угол зала и заскрипел там оконной рамой.
- А ты, Абашин… - Васич ненадолго
задумался. - Ступай-ка ты, пожалуй, домой. Или тебя лучше
проводить? Вы с Астаховым, вроде, рядом живёте, верно?