Первая беседа Отца Уорвика с Избранной прошла в тёплой
обстановке. Автор опускает переводы, данные мечом – суть понятна и
без них.
- Вы мне тоже нравитесь, - говорила Аллочка. – Когда вы напишете
королю?
- Какая ты смешная, - говорил Уорвик, улыбаясь. – Попик прав,
что тебя не переодел. Эти твои штаны... вроде, такие носят только
солдатские шлюхи во время военных действий... А что это приделано к
твоей рубахе?
- Точно, я должна спасти ваш мир, - говорила Аллочка. – Вы, я
так поняла, уже знаете, что я Избранная? Блин, жаль, что вы не
понимаете по-человечески...
- А этот твой меч... – Уорвик покачивал головой в восторге. –
Господи, прости, но ведь такую штуковину нарочно не придумаешь! Где
ж ты, милая, взяла такую невозможную железяку?
- Да, меч волшебный. А король у вас умный? – спрашивала Аллочка.
Меч чуточку замешкался с переводом. – Ко-роль ум-ный? Тьфу,
пропасть...
- Бедная ты дурочка... я и так понимаю, что с головой у тебя не
того... Ку-шать хо-чешь?
- Да, - кивнула Аллочка, потому что жесты Уорвика оказались
понятнее, чем её собственные.
В монастырской трапезной Аллочку накормили вкуснее, чем в доме у
деревенского попа – жареной рыбой, какими-то тушёными овощами и
ягодным пирогом. Потом Уорвик сделал отчаянную попытку объяснить,
что Аллочка должна подождать, когда будет готов экипаж к отъезду в
столицу – и Аллочка с помощью меча более или менее его поняла.
Выехали уже через пару часов, а вперёд послали верхового гонца.
Уорвику не терпелось доставить Избранную во дворец, а их величества
должны были узнать о её приезде заранее. Во избежание
недоразумений
Добирались до столицы два дня, по каким-то глухим дорогам,
лесами-полями. Громоздкую повозку Уорвика, тряска в которой просто
душу выматывала, сопровождали четверо верховых, вооружённых мечами,
арбалетами и длинными кинжалами, в кольчугах поверх подрясников.
Аллочка не могла уложить в голову, зачем такие мирные существа, как
монахи, разъезжают с таким серьёзным эскортом, но меч объяснил:
близится битва со Злом, даже божьи люди вооружаются до зубов на
всякий случай, а уж охранять жизнь Избранной – их святой долг.
Аллочка смутно припомнила, что по закону жанра, вообще-то, ей
полагалось бы охранять Уорвика и его монахов заодно, но глядя на
угрюмых парней, сканирующих взглядами окружающий мир, даже не
заикнулась на эту тему.