- Кстати, - спросила Аллочка повеселевшим голосом, - а эльфы тут
есть?
- Кого тут только нет, - туманно ответил меч.
Аллочка не успела уточнить: дверцу повозки откинули в сторону и
опустили ступеньку. И надо было выйти.
- К королю идёшь, - шепнул меч. – Закон жанра, а?
- Да отвяжись ты! – шепнула Аллочка одним углом рта.
Он как-то собрал её внутренне, королевский замок. Эта галерея,
серая, поддерживаемая громадными каменными столбами, с мрачными
химерами, сидящими в ряд и держащими цепь в пастях. Эти мрачные
своды. Эти стоящие у стрельчатой арки в конце галереи угрюмые
стражники с алебардами. Этот сумеречный зал, освещённый пёстрым
светом из витражных окон, в котором дамы, кавалеры и священники
ждали и перешёптывались. Эти выцветшие гобелены и громадный камин,
в котором пылало целое дерево – в зале было прохладно, несмотря на
жару во дворе. И его запах – вовсе не ванильный. Он был не из того
сюжета, этот замок.
Аллочка упорно представляла королей в двух видах: как в мультике
«Бременские музыканты» и как в мультике «Вовка в Тридевятом
царстве». В сущности, разница заключалась в наличии или отсутствии
парика – всего только. Нахамить такому королю – закон жанра в
чистом виде.
Но мультяшный король не мог жить в этом суровом замке. И Аллочке
было слегка неуютно.
И тут все собравшиеся зашуршали, подтянулись к лестнице, ведущей
откуда-то сверху, туда же дёрнулся и Уорвик, слегка подтолкнув
Аллочку в спину – и меч шепнул: «Король идёт!»
Аллочка попыталась скорчить пренебрежительную мину – и потеряла
дар речи. Совершенно нереально было пытаться что-то ляпнуть этому
немолодому мужику в чёрном бархате и без короны, с багровым рубцом
на жёстком бритом лице, с отчётливой проседью в коротких тёмных
волосах. Его ледяной взгляд прожёг Аллочку до дна души. Она
попятилась, ей стало почти страшно.
- Скажи ему что-нибудь, курица! – зашипел в ухо меч. – Ну скажи
же, что у тебя, язык в попу провалился? Скажи, тебе говорят! Закон
жанра или не закон?
- Слава Богу... – пробормотала Аллочка тем тоном, каким в фильме
про Ивана Васильевича Бунша пробормотал: «Гитлер капут».
На мрачном лице короля вдруг появилась мальчишечья весёлая
улыбка. И придворные вельможи с облегчением захохотали.
- Молодец, - сказал меч. – Круто, он всё понял. Стоп,
спрашивает, как тебя зовут.