И вскоре догнал. Тут был дом с подворотней, следы вели в арку.
Со двора доносились голоса: кто-то с кем-то беседовал. За два дня,
которые я провёл во Сне, ни разу не слышал, чтобы монстры
разговаривали. Только вопили, как резаные. Значит, там точно люди!
А люди – это шанс выбраться отсюда. Сердце забилось сильнее. Я
подкрался к углу и осторожно заглянул во двор.
Посреди заросшего дворика вокруг костра сидели люди. Я насчитал
десять человек: девять мужчин и одна женщина. Одежда их не
отличалась богатством и изысканностью, она была тусклых цветов, и
вид имела поношенный.
У всех мужчин было оружие: старые кремниевые пищали стояли
«шалашом» рядом. На поясах виднелись сабли и пороховницы. При себе
люди так же имели мешки с вещами. Многие сидели на них.
Но самое главное, на что я обратил внимание, и что меня
несказанно обрадовало, так это глаза. Они были нормальными,
человеческими, и в них не обитала тьма, как у монстров из Сна.
Значит, передо мной люди – живые, настоящие, зачем-то прибывшие
сюда из обычного мира. А если так, то они знали, как отсюда
выбраться.
Компания обедала, до меня донёсся едва уловимый запах горячей
похлёбки, и аж слюнки потекли. Разговаривали двое, они о чём-то
жарко спорили, но делали это вполголоса, специально сдерживая свои
порывы. Говорили они на том же языке, что и я, и я без труда
понимал каждое их слово.
– Враки это, – говорил низкий мужичок с большой головой, глазами
навыкате и щуплой бородёнкой. Он был в треуголке, сером жюстокоре,
подпоясанном ремнём, из-за которого торчала рукоятка пистолета, и
плаще. – Туда надо идти, дальше. Я-то помню. Чо ты тут
городишь?
– А я тоже помню, что тута было святилище, на площади, – басил в
ответ высокий мужик. Он сидел ко мне спиной, и лица его я не видел.
Он был в плаще, а на голове его красовался заломленный назад
бордовый, отороченный мехом колпак.
– Да нет же, дурья башка! – с жаром возражал мелкий мужичонка. –
Кто тут путевод? Ты? Я тут уже раз десять бывал. Так что не гунди,
Васютка, и не мути воду.
– А ты к святилищу хоть раз ходил? – не сдавался высокий.
– Видал, не гунди.
– Видал... – передразнил высокий. – Клянусь булавой Перкунаса,
что оно тута было. На площади. Ну? Соображай. Если мы тут заплутаем
по твоей воле, я с тобой больше не пойду.
– Да другое там святилище! – огрызнулся низкорослый. – Хорош
всех с панталыку сбивать. На кой ляд я тебя взял? Не хотел же
брать. Всегда ты, Васютка, воду мутишь. Сколько раз с тобой хожу, и
всё упрямишься, как баран. Тьфу, – мужик сплюнул. – Идём, куда я
сказал – и точка.