И ведь он молод!
Залюбовавшись легкой полуулыбкой, менявшей его обезображенное лицо практически
до неузнаваемости, я с удивлением поняла, что он, должно быть, младше, чем я
решила в начале. Морщинок в уголках глаз почти нет, и щетина не такая темная.
Интересно, если я спрошу, сколько ему – он ответит?
— …В вашей деревне
нет школ, — не дождавшись ответа, добавил мужчина.
— Мой отец… —
поймав себя на разглядывании кера, я смутилась, снова проваливаясь в стыд.
Слепая богиня, я и правда падшая женщина! — …имею в виду, мой родной отец… был
церковником и он выучил нас с сестрой и чтению, и грамоте. Только счет мне не
очень давался, хотя вот Елена у меня считать мастерица…
Я затараторила,
стараясь спрятать за быстрой речью переполняющие меня эмоции. Как же все-таки
сложно рядом с ним! Вот только глаза так и тянет поднять и вновь начать
рассматривать его лицо.
— Что стало с твоим
отцом? — осторожно спросил Арквил, чуть склонив голову.
— Ветряная хворь, —
слова отозвались застарелой болью в сердце. — Церковники по закону своего
ничего не имеют, так и вышло, что после смерти отца мы оказались на улице.
Староста сосватал мать за своего брата — вдовца. Дескать, первая жена
бесплодной была, а ты проверена, точно сыновей ему принесешь.
И, не удержавшись,
мстительно прошептала:
— Да только дело не
в первой жене оказалось.
— Хм... Вы не
поладили? — в голосе слышался искренний интерес.
Вот теперь было
впору смеяться мне. Не поладили? Если можно так назвать тот кошмар, в который
он превратил жизнь матери, а вместе с ней и нашу с Еленой, когда понял, что сам
виноват в том, что не может иметь детей, то да — мы не поладили.
— Сначала все было
нормально… — тяжело перевела дыхание, словно переносясь в тот год, когда не
стало отца.
Нет. Не хочу думать
об этом. Не хочу вспоминать. Прикусив губу, я мысленно представила перед собой
глухую стену, словно она была способна защитить меня от дурных воспоминаний.
— Я не настаиваю,
если тебе неприятно говорить об этом, — мягко сказал Арквил, угадав мои мысли.
Уголки губ его вдруг дрогнули, и он прошел по комнате к одному из шкафов. — Эту
книгу мне в детстве читала мать, я очень любил эту историю. И конец у нее
хороший: злодей повержен, добро победило. Думаю, твоей дочери она тоже
понравится. И еще там много иллюстраций…