- Чего встали? – закричал я. – Открывайте дверь.
- Сам попробуй, умник! – крикнул в ответ Мишка и отошел в
сторону.
Там где еще десять минут назад была дверь, теперь осталась
лишь сплошная покрытая плесенью стена. Денис бил по ней кулаком, но
звук был такой, словно она толщиной не меньше двух метров.
- Что же за черт? – шептал он, перебирая пальцами по грязным
доскам, собирая с них плесень и оставляя жирные разводы.
- На кухню. Окно, – только и сказал Мишка и кинулся первым.
Когда мы подоспели, он замахивался стулом. Раскрутившись,
он кинул стул в окно. Тот отскочил от стекла и разлетелся в щепки.
Тогда Мишка схватил сковородку и ударил ей словно бейсбольной
битой. Стекло зазвенело, сковорода завибрировала и вырвалась из рук
мальчишки.
Голоса все нарастали, словно приближаясь к какому-то апогею:
- СтраААах... страАадаННИИЯ... отЧАЯниЕ... веЕечнОость...
зЛОба...
- Мы в ловушке, – закричал Мишка, закрывая уши руками.
- Дверь, - я дернул его за руку. – Дверь во втором
коридоре.
Все молча кинулись туда, где лопата солидно огрела по
голове Дениса. Пробегая мимо окна, я заметил, что туман стал не
таким плотным и теперь я мог видеть часть серой дороги и падающий
снежок, который не касался земли. Только вот все это сложилось в
голове у меня много позже, когда я перебирал воспоминания этого
дня. Сейчас же я пролетел мимо, бросив лишь мимолетный взгляд.
Мы с Мишкой с разбега ударились о дверь. В спину нам
влетели Денис с Васей. Они даже не остановились, не снизили
скорость, просто выставили перед собой руки и толкнули нас дальше.
Дверь со скрипом слетела с петель и повалилась на пол. Нас осыпало
ошметками древесной трухи. Воздух наполнился кислым запахом
плесени.
- Скорее, чего разлеглись, бараны, – рявкнул Денис, переступая
через нас и прыгая на лестницу, которая была единственным выходом
из маленькой комнаты без окон и других дверей, за исключением той,
что была слева от нас. Но дверь эта скорее напоминала узор на
стене.
Лестничный пролет резко уходил наверх изгибался возле
покрытой известкой стены, которая белой трухой осыпалась на пол, и
поднимался еще выше, заканчиваясь очередной покосившейся дверью.
Ступеньки были настолько крутыми и высокими для нас, что мы чуть ли
не карабкались по ним как по отвесному склону горы. Закидывая ногу
на очередную ступеньку и подтягивая себя руками, я почувствовал
легкое прикосновение нескольких иголок и поспешил поднять голову.
На мою руку важно вышагивая, забрался огромный черный паук. Я
закричал и принялся смахивать его. К глазам подступали слезы.
Пацаны, услышав мой крик, тоже закричали еще громче, чем я, и
прибавили хода.