Она покраснела, когда заметила взгляд Саната, направленный уже
не на кувшин, а на нее. Взгляд выражал любопытство. Сердце девушки
заколотилось сильнее. Неужели так просто?
– Спасибо, – улыбнулся Санат. – Я люблю чай.
– Я знаю! – выпалила Исвирь, и тут же пожалела об этом. Улыбка
исчезла.
– Откуда?
– Ну... Я... Мне Левмир сказал, – призналась девушка, чуть не
плача.
Она не решалась смотреть в глаза Санату, разглядывала женщин,
которые, так же прячась от солнца в тени повозок и навесов, вяло
переговаривались, обмахиваясь платками. К еде почти никто не
прикасался, зато воду пили как не в себя.
– Левмир – парень дельный, – пробормотал Санат, а Исвирь
услышала в сказанном извиняющиеся нотки и снова засияла.
Санат легко вынул пробку, которую она в поте лица утрамбовывала
утром, и сделал несколько глотков из горлышка. Улыбнулся и протянул
кувшин Исвири.
– Очень вкусно. Будешь?
Она, склонив голову, взяла кувшин, глотнула, думая о том, чтобы
коснуться губами там, где касался Санат, и вернула обратно. Отпив
еще немного, Санат спросил:
– Дед твой чай делал? Или бабушка?
– Бабушка, – сказала Исвирь. – Она маму научила. А мама –
меня.
Санат помолчал, глядя на девушку, потом задал еще один вопрос,
самый странный:
– А как вы себя называете? Ваша семья?
Исвирь забыла о смущении. Изумлению нет предела. Глаза широко
раскрылись, девушка долго не могла найтись с ответом.
– Никак, – наконец, сказала она. – А как нужно?
– Никак, – отрезал Санат. – Отец записи ведет?
– Да какие записи ему вести? Он проще так подойдет, да скажет.
Читает разве – это да. Ну, когда бумагу какую с города
привезут.
– И все?
– Все.
Санат вздохнул, поставил под повозку закрытый кувшин.
– Не принимай близко к сердцу. Просто те люди, что записывают и
сохраняют историю семьи, часто уходят к вампирам. Вот я и подумал,
когда ты сказала про чай, что ты из этих...
– Никогда бы не ушла! – воскликнула Исвирь. – Вот тоже мне!
Сидеть впотьмах и одной кровью питаться!
Санат рассмеялся, пальцы коснулись ладони девушки. Исвирь
вздрогнула.
– Прости. – Санат отдернул руку. – Пальцы холодные...
– Ничего, – шепнула девушка.
Со стороны ручья приближались друзья Саната по несчастью. Судя
по топорщащимся волосам, они не только напились и набрали полные
бурдюки, но даже искупались. Однако беспощадное солнце высушило их
по дороге, от свежести не осталось следа.