Собственно, случайному гостю страны, не владеющему познаниями в
высокой политике, о сохранении “древней веры” и догадаться было бы
сложно: церкви и мечети в городе при порте — вот они, стоят. Капища
же волхвов по традиции создавались во всяких труднодоступных для
обычных людей местах. Скудные сведения описывали в качестве мест
отправления языческих ритуалов “круги из обтёсанных стоячих камней
в два-три человеческих роста”, расположенные в “местах средоточия”,
и утверждали, что жрецов-волхвов можно встретить только там.
Разумеется, с таким подходом к пастве горожане давно плюнули на
заветы предков, перейдя в одну из разновидностей прогрессивного
монотеизма, под крест или полумесяц. У селян с равнин и предгорий
многие старинные обычаи превратились в приметы и суеверия, всё ещё
старательно исполняемые, но уже без понимания сути. И только горцы,
издревле жившие разведением особо пушистых белоснежных овец на
высоко расположенных лугах, ещё, оказывается, кое-что помнили. К
вящему неудовольствию де Вилшера, считавшего, что хорошо
подготовился к своей миссии!
— ...Поднимает он на меня глаза, а они — человеческие, хоть и
светятся! Голубые! — возбуждённо размахивая руками, пересказывал
другим свои впечатления молодой чабан: — Тут-то я и на колени
повалился, и давай кланяться! Сколько прошло — не ведаю, только
поднимаю голову, и нет волка… С тех пор я и зарёкся настойку на
горном лотосе в рот брать!
— Настойка — опасная штука, поделом тебе, — степенно огладив
чуть клочковатую, совершенно седую бороду, ответил другой пастух. —
Видно, искренне ты желал, раз пощадил тебя священный зверь…
— Скорее, от пуза кормлен который день уже, — хмыкнул третий из
темноты. Его лицо получалось разглядеть только тогда, когда он
затягивался своей трубкой. — А то б волховские волки кого из
солдат-низушников давно погрызли бы. Зря, ой зря жрецы на капище
маловеров привечают…
— А ну не мели языком почём зря! — пригрозил кулаком оппоненту
седой. — Как был балаболом мелким, так и остался, только на лицо
морщин нагнал! Видать, беда грозит нашей земле, да неистовая, раз
затворники лесные и князь друг о друге вспомнили…
— Ты меня не затыкай, дядька, — опять затянулся скептик. — Али
думаешь, кто из волхвов смог умолить Мать-Жизнь дар, утраченный во
тьме мора страшного, вместе с былым величием вернуть?