Совершенно непонятно, что нашел в этой рослой, могучей и отменно
некрасивой женщине хрупкий красавец-художник. Но ведь что-то он в
ней нашел, недоступное другим. Довольно было глянуть, как меняется
его лицо при виде жены, чтобы и сомнений не возникало: художник
любит ее беззаветно. Любви не скроешь, счастья не подделаешь.
Правда, все же нашлись поначалу злые языки, посмевшие утверждать
что все яснее ясного – не жену Бай взял в дом, а батрачку. Иначе с
какой стати ему сдался жуткий мезальянс? Не пара художнику из
хорошей семьи сирота, дочь вдовы-поденщицы, неотесанная, некрасивая
и неимущая. Добро бы хоть приданое было толковое, семье Бай оно бы
ну никак не помешало – так ведь нет же, ни гроша за ней художник не
взял! Невелико было приданое, но и его не осталось – все как есть
Забияка продала, чтобы похоронить мать.
Однако сплетникам пришлось примолкнуть, когда мать художника
отвела невестку в храм и официально сменила ей прозвание. Была
Забияка – стала Ласточка. Кого попало в честь духа-хранителя не
нарекут. Семья Бай обожала ее – и свекровь, и свекор, и совсем еще
юная золовка. Поди попробуй дурным словом Ласточку тронуть – не с
ней одной, со всей семьей дело иметь придется. Проще уж отступиться
и сделать вид, что никто никогда ничего такого и не говорил
вовсе...
Поэтому даже насмешник и пошляк Нин не осмелился отпустить под
видом шутки какую-нибудь очередную пакость, а всего лишь спросил
оторопело:
– Это почему это к нам?
– По разнарядке, – ответила Ласточка Бай как нечто само собой
разумеющееся. – На наш дом выпало.
– Так ведь это... а муж твой как же? – не понял толстяк Фан.
– А у мужа работа срочная, – так же спокойно произнесла Бай. –
Ждать не может.
Это было понятно. Роспись фарфора – дело тонкое, и требует не
только верного глаза и руки с понятием. Если роспись подглазурная,
по своей воле ее не остановишь. Да что там остановишь – чуть
промедлит рука, чуть задержится кисть, и после обжига краска
окажется в этом месте ярче и гуще, чем нужно, а то и вовсе
безобразное пятно объявится. Отложишь работу не ко времени – потом
не вернешься, неверно краска ляжет. Нельзя срочную работу художнику
отложить, чтобы по улицам обходом таскаться – все как есть
загублено будет.
– Ну, это дело понятное, – пробасил Гань. – Если срочная работа,
тогда никак.