Конечно, если приглядеться, худощавый Тье походил на худосочного
богато одетого бездельника не больше, чем спелый колос на
прошлогоднюю соломину, так ведь это если приглядеться. А по мнению
стряпухи и судомойки, таким, как Воробей, и вовсе спину гнуть и
надрываться ни к чему – совсем ведь еще молоденький, а уж тощий
какой, того и гляди, ветром унесет! Они подсовывали Тье пирожки с
дружным умилением, не обращая никакого внимания на грифель в его
правой руке. Успеет еще наработаться на своем веку – а покуда кому
и возить грифелем по бумаге, как не юному лончаку? Пусть себе ест
на здоровье и ерунду малюет! Тье и малевал.
Но это была совершенно особенная ерунда.
Опытный сыщик способен запоминать сразу многое. При всех своих
познаниях опытным Тье не был. И долго еще не будет. Не сказать, что
память у него, как дырявый мешок – но школить ее Воробью предстоит
не год и не два. А до тех пор как быть? Нет, ну вот как быть, если
не допрос ведешь, а простой с виду разговор? Если слушаешь
непринужденную болтовню, на которую сам же людей и навел? Навести –
полдела, а ты попробуй запомни все, что в этой безобидной болтовне
промелькнуло нужное! И записывать нельзя! Никак нельзя. Что в
частной беседе выболтают, никогда под протокол не скажут. Помстится
человеку, что не разговор это, а допрос – и захлопнется он, как
сундучок с секретом, и нипочем ты его не откроешь. Ну, может Шан
или Най смогли бы – так на то они и мастера. А Тье покамест
подмастерье.
И потому его правая рука быстро выводила на листе бумаги одному
ему понятные стрелки и линии, а заодно и выполненные двумя-тремя
штрихами наметки рисунков – ягоду, летящего стрижа и нечто,
напоминающее силуэт поросенка.
Родня. Друзья. Знакомые.
Связи.
Те, кто мог так или иначе, намеренно или случайно узнать
что-нибудь о распорядке дня и перемещениях Государева Наставника.
Те, кто мог обмолвиться или сболтнуть.
– Да ты ешь, не стесняйся, – вздохнула стряпуха. – Совсем тебя
твое начальство заморило. За метлу спрячешься, и видать не
будет.
Нет лучше способа расположить к себе человека и разговорить его,
чем принять его угощение и разделить с ним еду. Разве что
совместная выпивка – так ведь Тье на работе, и пить ему ну никак
нельзя.
– Да ведь не всухомятку же, – укорила подругу Мушка.
– Ой, и верно, – спохватилась та.