— Понравилось? — осведомился он.
— Очень! — заверила я, мысленно
молясь всем богам, чтобы он не налил мне еще.
Для полноты счастья мне только
напиться в присутствии императора не хватает.
И мой отчаянный внутренний призыв к
помощи высших сил был услышан. А скорее всего, Инвар просто понял,
что я и дальше намерена во всем соглашаться с ним, поэтому выпью
хоть всю бутылку, если он это предложит.
— Как твоя рука? — спросил Инвар,
забрав у меня фужер и поставив его на подлокотник соседнего
кресла.
— Спасибо, все хорошо, — ответила
я.
— Правда? — с сарказмом переспросил
Инвар.
Ловко перехватил мою руку и сжал ее в
своей ладони.
Я замерла, не зная, как поступить.
Одернуть руку? Потребовать прекратить это? Да он, в общем-то, пока
просто разматывает повязку. Наверное, желает проверить, не осталось
ли у меня шрамов после вчерашнего происшествия.
Инвар быстро и легко избавил меня от
бинтов. Низко наклонился, внимательно изучая совершенно чистую
кожу, на которой не было и следа. Затем подушечкой большого пальца
легонько тронул мои костяшки, все еще немного опухшие. Их окутало
легкое голубоватое свечение, которое тут же впиталось без
следа.
Я удивленно пошевелила пальцами.
Сжала и разжала кулак. Ну надо же. Как будто и не била вчера
никого.
Я думала, Инвар начнет расспрашивать,
что со мной произошло. Но ошибалась. Он не задал никакого
вопроса.
«Наверное, Теон доложил ему, чему
стал свидетелем, — подумала я. — Поэтому Маверика и не было сегодня
на конкурсе».
— Спасибо, — сдавленно поблагодарила
я.
— Сегодня ты как никогда
немногословна, — насмешливо заметил Инвар. — Прямо не узнать
прежнюю Шиару.
Я опять уткнулась носом в грудь, с
отчаянием почувствовав, как щеки и шею начала заливать привычная
теплота смущения.
Точно ведь издевается надо мной! Да
поняла я свою ошибку. Поняла, осознала и ужаснулась. И до сих пор
продолжаю ужасаться, между прочим.
Внезапно Инвар присел рядом со мной
на корточки. Указательным пальцем легонько приподнял мой
подбородок, заставив смотреть в глаза.
Я с тихой обреченностью повиновалась
и утонула в грусти, которая до краев переполняла его темные
глаза.
— Вот поэтому, Шиара, я до последнего
не желал признаваться тебе в том, кем являюсь на самом деле, —
серьезно и очень печально произнес Инвар. — Знал, что так
получится. Что из веселой и забавной девушки ты превратишься в
блеклую тень, не смеющую поднять на меня глаз.