— А если кому-нибудь еще пришла в
голову столь светлая идея? — осторожно поинтересовалась
матушка.
— Не думаю. — Я высокомерно фыркнула.
— Сама знаешь, что дополнения мелким шрифтом обычно не читают. Но
даже если найдется еще кто-нибудь такая же умная, как и я, — то что
из этого? Значит, что-то общее в нас уже есть. И вдвоем заниматься
будет намного веселее.
— Ну не знаю. — Отец шумно вздохнул и
недовольно пожевал губами. — Как-то все это… Не нравится мне, если
честно. Целый месяц ты будешь жить во дворце. А вдруг тебе там
встретиться какой-нибудь негодяй из числа придворных? У этих подлых
аристократов только одно на уме.
— Арчибальд! — укоризненно
воскликнула матушка и вновь выразительно посмотрела на младших
детей.
Трикси и Пенни о чем-то шушукались,
Хенн мрачно катал из хлеба кругляшки, пребывая мыслями явно не
здесь. А Рейн, по-моему, вообще заснул с открытыми глазами.
— Папа, император дает гарантии
безопасности всем участницам соревнования, — успокоила я отца и
ткнула пальцем в предпоследнюю строчку.
— Его императорское величество
клянется солнцем, луной и всеми звездами, что гостьи дворца на
время отбора будут находиться под защитой его личной гвардии, —
послушно прочитал отец. — Ни единого волоска не упадет с прелестных
головок юных чаровниц, которые решат испытать судьбу.
Откинулся на спинку стула, угрюмо
насупившись.
Ага, понимает, что я права. Но
признать это пока еще гордость не позволяет.
— А если ты выиграешь? — вдруг подала
голос Трикси.
Пенни ткнула ее острым кулачком в
бок, и сестренки залились переливчатым смехом.
— Тогда наша сестра станет
императрицей, — хмуро обронил Хенн. — Эка беда. Авось поможет нам
из нищеты выбраться.
И тут же ловко увернулся от
подзатыльника, которым собиралась наградить его мать.
— И ничего мы не нищие! — возмущенно
воскликнула она. — Живем вполне по средствам. Пусть не лучше, но и
не хуже других.
— Ага, как же, не хуже! — Хенн
неожиданно с грохотом отодвинул стул, едва не опрокинув его, и
выскочил из-за стола. Поднял ногу, продемонстрировав всем
присутствующим башмак, чья подошва держалась лишь каким-то чудом.
Ядовито сказал, обращаясь ко мне: — Смотри, сестренка. У тебя
замечательный план, но вряд ли он исполнится. Боюсь, тебя просто не
пустят во дворец, приняв за попрошайку.
— Хенн, что за чушь ты городишь! —
Матушка в свою очередь вскочила на ноги. Рассерженно подбоченилась,
отчеканив: — Никто не примет Шиару за попрошайку. Да, платьица у
нее не новые, зато все чистенькие и аккуратные.