ольшая часть добычи, отнесло к
западному побережью Африки, там судно засело на камнях со
сломанными мачтами и пробитым бортом...
— Где именно засело? – перебил Янссен, и подмастерье робко
ответил:
— У мыса Лопес, сэр.
Барт проворчал:
— Ври дальше.
— Я не вру! – запротестовал подмастерье. – Клянусь могилой
матери!
— Рассказывай, – велел я.
По лицам людей я видел, что рассказ мальчишки скорее забавляет,
чем увлекает их, но команда сидела вокруг костра так, будто
проведенная отцом черта никогда ее не разделяла. Пока довольно и
этого.
Подмастерье кашлянул, оглянулся через плечо и продолжил.
Шторм был такой, что многие погибли в пути, смытые за борт,
раздавленные обломками такелажа, захлебнувшиеся в
твиндеке.[1] Но Морской Черт и еще две
дюжины пиратов уцелели и три дня трудились, как проклятые, перевозя
сокровища на берег, пока волны трепали корабль, стараясь его
доконать…
Я невольно представил себе картину: измученные штормом люди
вытаскивают из полузатопленного трюма тяжелые сундуки, надрываясь,
тащат их по скользкой палубе, спускают в пляшущую на волнах шлюпку,
гребут к берегу и возвращаются за новым грузом… Каково это –
возвращаться на корабль, который в любое мгновение может пойти на
дно? Не только возвращаться, но и лезть в трюм, где плещется вода,
в панике верещат и прыгают тебе на голову крысы?
Рассказывая об этом, подмастерье перестал запинаться,
придвинулся ближе к костру и начал размахивать руками. Я только
изредка взглядывал на него, чаще наблюдал за лицами его слушателей:
история захватывала их все больше. Только папаша сидел
ссутулившись, опустив голову на грудь, и я не видел его лица.
…К тому времени, как «Фэнси» затонула, Бриджмен и его люди
успели перевезти на берег все сокровища, кое-какое оружие, порох,
еду…
— Сколько там было сундуков и с чем? – спросил я.
— Двенадцать сундуков и двадцать один мешок, сэр, – ответил
подмастерье и начал перечислять их содержимое, загибая пальцы.
Золото в слитках. Жемчуг. Золотые монеты. Драгоценные
побрякушки: на одном из индийских судов были важные чины и знатные
женщины, возвращавшиеся из паломничества в Мекку. Серебряная и
золотая посуда. Оружие, украшенное драгоценными камнями. Ларцы и
статуэтки из слоновой кости. Тюки парчи и шелка. Золотой песок…
Когда у подмастерья закончились пальцы на второй руке, я снова
обвел взглядом детей «Аланны Дин». Теперь в их глазах горел
одинаковый жадный блеск.