— Золото в слитках! Золотой песок! Драгоценные камни! Жемчуг!
Неужели мы оставим все это в гниющих мешках и сундуках, когда надо
лишь доплыть до Габона, чтобы зажить, как короли?
— НЕ ОСТАВИМ!!! – заревели разом десятки глоток.
— Куда вы хотите плыть – домой или в Габон?
— В ГАБОН!!!
— Кто собирается за сокровищем Бриджмена – встаньте справа от
черты! – Не теряя времени, я сам встал справа от полузатоптанной
черты, проведенной палашом капитана. – Кто плывет домой – встаньте
слева!
Я думал, меня собьют с ног, так резво все повалили ко мне. Никто
не встал слева от черты, даже наш благоразумный квартирмейстер
Янссен.
Я не раз видел, как акулы, почуяв кровь, впадают в голодное
безумие: они устремляются на запах и жрут все подряд, хоть
деревяшки, хоть тряпки. Почуявшие большую добычу флибустьеры
впадают в такое же безумие и задают мало вопросов; безумие в
предвкушении поживы я тоже видел не раз и сейчас им
воспользовался.
Мы сбились тесной группой, снова сделавшись одной командой,
только папаша продолжал восседать на бочонке.
— Так вы берёте меня? – снова и снова спрашивал подмастерье. –
Берёте меня с собой? Берёте?
Ему никто не отвечал. Мысленно все уже видели вспоротые мешки,
из которых со звоном сыплются золотые монеты.
— Команда решила идти в Габон, капитан, – доложил очевидное
Янссен. – Если вы с этим не согласитесь, нам придется выбирать
нового капитана.
Отец встал и сплюнул.
— Ладно. Я согласен.
— Ура капитану! – заорал я, и все подхватили мой крик.
Папаша зловеще уставился на меня.
— Вы меня берёте? – продолжал нудить подмастерье.
Капитан «Аланны» посмотрел на него.
— Да. Остин!
— Кэп? – переспросил я, почуяв неладное.
— Ты отвечаешь за «живую карту», – папаша показал толстым
пальцем на подмастерье. – Он будет твоим матлотом.
— Что? Это нечестно! – взвыл я.
Папаша злорадно ухмыльнулся.
[1] Твиндек – межпалубное
пространство.
[2] «Черное дерево» – негры, которых
продавали в рабство.
Матлотаж придумали то ли французы, то ли голландцы:
по-голландски «mattenoot» означает «совместное владение постелью».
Пока один моряк на вахте, другой дрыхнет в койке, потом они
меняются. Но у флибустьеров матлоты были все равно что побратимами
– делились последним, помогали друг другу в бою, а если один из них
погибал, выживший наследовал вещи убитого. Я отказался подчиняться
капитану, я нарушил все его планы, я чуть ли не взбунтовал против
него команду – и теперь папаша мстил, навязав мне в компаньоны
трусливого сухопутного крысеныша.