— Пятнадцать человек на Сундук Мертвеца,
Йо-хо-хо, и бутылка рома.
Пей, и дьявол тебя доведет до конца… – тихо пропел Дон
песенку, сложенную об этой истории.
Отец со стуком сложил трубу.
— Примем гостей в моей каюте. Том, Янссен, Остин, ступайте со
мной. Дон, проводишь в каюту Тича, когда он поднимется на борт, и…
все держите ухо востро.
Тичу пришлось нагнуться, чтобы не задеть тульей шляпы притолоку
двери капитанской каюты. Лицо знаменитого пирата чуть ли не до
самых глаз заросло длинной черной бородой, благодаря которой он и
получил свое прозвище; бороду, как и волосы, Тич заплетал в косички
с лентами. Говорили, что во время боя он засовывает под шляпу два
горящих фитиля, и они дымятся по бокам его лица, нагоняя страху на
врагов. Говорили еще, что он никогда не расстается с шестью
пистолетами: они и сейчас висели в кобурах на перекрещенных на
груди шарфах-портупеях, по три на каждой. Меня Черная Борода не
напугал бы ни фитилями, ни пистолетами, ни – х-ха! – косичками, но
мне не нравился дикий взгляд его сильно выпуклых глаз. Среди
флибустьеров встречались изуверы, безумцы, даже каннибалы вроде
Олоне, но в Тиче было нечто такое, что заставило меня втихомолку
передвинуть ремень, придвигая рукоять ножа ближе к руке.
Вслед за Эдвардом Тичем в каюту шагнул хромой бритоголовый
человек с костистым лицом – Израэль Хендз, помощник Черной Бороды.
Я знал, почему Хендз хромает. Однажды Тич распивал в каюте вместе
со своим помощником и еще двумя людьми, как вдруг ни с того ни с
сего погасил лампу и начал палить в темноте куда попало. Он
раздробил Хендзу колено, сделав его калекой на всю жизнь, а когда
кто-то осмелился спросить, зачем капитан затеял стрельбу, Тич
ответил так: «Если я не буду время от времени убивать кого-нибудь
из своих людей, они забудут, кто я есть на самом деле».
Вот такой человек непринужденно развалился в кресле у стола
напротив моего отца. Хендз тоже уселся, с гримасой вытянув
негнущуюся ногу в сторону двери.
— Привет, Патрик, – сказал Черная Борода. – Паршивые времена
настали для берегового братства, а?
— Не ожидал тебя здесь увидеть, Эдвард, – отозвался отец. –
Что-то не приметил тут твоего судна. Где «Месть королевы Анны»?
Судя по шевелению бороды, Тич ухмыльнулся.
— Села на мель в проливе Топсель.[5]
Может, ты и прав, Волк, что не даешь своим людям пить на борту.
Банда пьяных мерзавцев взбунтовалась, как только мы оказались на
мели, пришлось их там и оставить, негодяев! Надеюсь, их прикончил
первый же шторм, сейчас самое штормовое время.