Отец сжал руку в кулак и вперил в меня тяжелый взгляд
светло-голубых глаз.
— Ну, понял наконец, что при любом раскладе вместо богатства мы
сможем получить местечко в аду?
— Да. Ты здорово все расписал.
Папаша смотрел на меня, тяжело сопя, а я не понимал, чего он
ждет. Мы рисковали шкурами ради в тысячу раз меньшего куша. Разве
что…
— Амнистия? – спросил я, чувствуя, как что-то екнуло у меня под
ребрами. – Все дело в треклятой амнистии, да?
В глазах отца сверкнул опасный огонек, но я уже не мог
остановиться.
— Вся команда проголосовала за Габон! А ты думаешь только о том,
как бы зажить жизнью сухопутной крысы в каком-то там Голуэе!
— Молчать! – взревел отец, но я заорал ему в лицо:
— Тич сказал, что Роджерс посадил тебя на цепь! И так думает не
только Черная Борода! Кое-кто из нашей команды тоже считает тебя
цепным псом губернатора и…
«Трусом» – этого я уже не смог выговорить, но, судя по
густо-багровому лицу папаши, он догадался, какое слово вертелось у
меня на языке.
— «Мы волчья кровь, мы страха не знаем» – так ты всегда говорил!
А теперь..
— Вон отсюда! – взвыл отец, схватив со стола ониксовый череп. –
Тупица, щенок бесхвостый, упрямый болван! Пшел вон, не то посажу в
колодки!
Я развернулся и шагнул к двери, ожидая получить тяжелым черепом
по затылку, но вместо этого мне вдогонку грянуло:
— Квос Юпитэр пэрдэрэ вульт,
дэмэнтат![3]
Заумные слова, которые любил повторять
Умник, шарахнули меня весомее камня. Видать, папаша совсем обезумел
от ярости, если ему не хватило обычных ругательств и он покрыл меня
латынью. Я поспешно распахнул дверь и захлопнул ее за
собой.
[1] Форт-Рояль (теперь – Фор-де-Франс)
– город на острове Мартиника.
[2] Роберт Каллифорд предстал перед
судом в мае 1701 года. Был осужден и повешен весь его экипаж, кроме
него самого. Дальнейшая его судьба неизвестна.
[3]QuosIupiterperderevult,dementat(лат.) – Кого Юпитер хочет покарать, того он лишает
разума.
Солнце пекло немилосердно, суда в бухте Карлайл словно дремали
со спущенными парусами, покачиваясь на прибывающей воде высокого
прилива. Никто, кроме нас, не готовился к отплытию. На палубе
корабля Хорниголда, неустрашимого охотника за пиратами, не видно
было ни единого человека: наверное, всю его команду держал в плену
барбадосский ром. В ялике, который увозил обратно в Бриджтаун
католического священника, слуги преподобного лениво ворочали
веслами, разомлев на жаре.