Я не стал напоминать, что теперь у нас есть две бумажные карты:
нарисованная Килькой – в папашином рундуке, ее копия – в сундуке
Барта. Я был слишком занят тем, чтобы скрежетать зубами.
— Через месяц ты должен сделать из этой каракатицы моряка. –
Папаша многозначительно поднял палец. – Иначе вам обоим не
поздоровится! Ясно?
Он затопал со шканцев, не дожидаясь ответа.
Путь до Габона и вправду будет длинным.
[1] Панер – положение якоря, когда он
еще не оторвался ото дна, но якорная цепь уже полностью
натянута.
[2] Вымбовка – съемный рычаг, с
помощью которого вращают шпиль, поднимая или опуская якорь.
— Ветер меняется, – сказал Том.
Из всех людей, разлегшихся на юте, я один приподнялся, чтобы
посмотреть на боцмана. Он вертел головой и раздувал ноздри, как
собака буканьера, почуявшая быка.
— В этих проклятых водах ветер никогда не меняется, – не
открывая глаз, пробормотал Луис. – Всегда встречный, всегда только
встречный, всегда…
— А я говорю, ветер меняется! – повысил голос Том.
— Горластый пес! О, если б утонул
Ты десять раз подряд, избитый морем… – простонал
Умник.
— Нет, поручусь, – он виселицей кончит,
Хотя бы все моря и океаны
Уговорились потопить его![1]
– прокричал сверху юнга.
Скажи он такое боцману в стародавние времена – до того, как мы
покинули Флибустьерское море – Том живо спустил бы Кильку с
марсовой площадки и надолго отучил дерзить… Но сейчас боцман даже
не выругался, а только запрокинул голову и окликнул:
— Что видно?
— С юго-востока только что летели птицы! – донесся сверху
ответ.
— Какие птицы?
Задумчивая пауза.
— Маленькие!
— Черт бы побрал этого олуха! Не может отличить крачку от
попугая, – проворчал Том.
— Полувахта, подъем! – раздался крик. – Поднимайтесь, за работу!
– Отец протопал по юту, на ходу пихая ногами нерасторопных.
Мы поднимались, зевая, потягиваясь и ругаясь.
— Хуже, чем на военном фрегате, – проворчал Гром Разящий. – Там
хоть во время штиля давали отдохнуть…
— Сейчас не штиль, – бросил через плечо папаша. – И от безделья
дохнут чаще, чем от цинги.
Как нам осточертела эта его пословица!
Всю дорогу от Барбадоса капитан заставлял нас трудиться, как
рабов. Те, кому не надо было управляться с парусами, по пять раз на
дню драили шхуну от носа до кормы, откачивали воду из трюма, а
когда совсем нечем было заняться, папаша резал на куски канаты и
заставлял нас сплеснивать концы. Если парни начинали роптать, он
обязательно напоминал, что