- Это ж я для красного словца! Ну тебе что, объяснять надо, чего на посиделках делают? Посидишь, повздыхаешь, томно в глаза мне посмотришь.
- А чего это сразу тебе? Если Любава с Заряной чего мудрят, так они небось и из соседних деревень ребят созовут. Я и без тебя найду, кому томно повздыхать.
- Я тебе повздыхаю! – в тон мне ответил Серый, показывая кулак. – Мала ты ещё абы по кому вздыхать!
Я рассмеялась: нашёлся ревнивец.
- А как по тебе, так можно?
- По мне можно. Мы уже больше года как…
- Брат с сестрой?
- Тьфу на тебя! Друзья. И я подругу оберегать от всяких ненужных мальчишек должен. Нечего им подле тебя шастать.
- Так это ты меня на посиделки тащишь.
Серый замялся:
- Я ж тебя ни на шаг не отпущу. Вдвоём придём, вдвоём уйдём. Чтоб все видели.
- Слушай, охранник, ты мне со своей заботой загодя всех женихов распугаешь. Ко мне потом и не подойдёт никто.
- Ну так! – Защитник приосанился. – Для того ж и стараемся! А то через год-другой ещё и посвататься кто додумается, чего доброго. Вдруг бедный молодец с тобой не знаком? Да и зачем тебе кто, когда я есть?
Я пихнула Серого в плечо. Мальчишки, что с них взять?
- Нет, правда. Вот он я – надежда и опора. А остальных гони в шею!
- Выискался, надежда, - передразнила я, - распугаешь мне женихов, мама потом со свету сживёт. Обоих.
- Какие-такие женихи?! Лучше меня во всём белом свете не сыщешь!
Серый согнул тощую руку, демонстрируя крохотные пока бугорки мышц.
- Во! – Он с гордостью ткнул пальцем в плечо. – Всех ухажёров заранее распугаю, а потом сам на тебе женюсь! Дай поцелую.
Я, хохоча, уворачивалась, а Серый знай целовал меня в нос, щёки, руки – куда попадал. Да, такой и правда поклонников распугает. Не то что бы они мне были шибко нужны, но Любава говорила, скоро начну задумываться. Наверное, и правда начну. Мы, бабы, все одинаковы, чего уж там. Но пока что в моей жизни был настоящий друг, который в беде не бросал и которого с лихвой хватало.
- Ну что, пойдём деревенских вертихвосток мочёными яблоками закидывать? – Серый так и замер, с радостным физиономией нависнув надо мной. И сразу пригрозил: - А то в нос лизну!
Я заверещала, потянулась закрыться:
- Не надо в нос! Пойду, не убудет от меня!
- То-то же! – довольный Серый, наконец, отпустил меня и вцепился в пряник.
***
Сказал бы кто другой, не поверила б, но говорила я с Любавой. Эти глупые курицы задумали посиделки аккурат на Марину ночь. Мол, праздник – он праздник и есть, и бояться его нечего. Намажем лица сажей, одёжу наизнанку вывернем, вот тебе и оберег от нечисти. Ой, зря они эдакую глупость удумали. Я было побежала жаловаться маме: мудрая Настасья Гавриловна должна остановить безобразие. Но поддержки не дождалась. Женщина лишь сетовала, что сама старовата для вечерин, а услышав, что я тоже подумывала пойти, чуть не выгнала нас из дому раньше условленного срока.