- Это все близкая ночь. И долгая дорога, - понимающе кивнул
лейтенант, поочередно засовывая пистолеты за широкий пояс. - Мы
тебе на лавке место оставили.
- За место спасибо! - кивнул сержант, - Покурю, да зайду.
- Пока курить будешь, гляди внимательнее, может, куропатка какая
прилетит! - посоветовал Эрвин, потоптавшись на крыльце. - А то в
брюхе урчит!
Сержант кивнул и принялся набивать трубку. Ночь, доселе таящая
за деревьями, заслышав выстрел, а может, озлившись, что перепугали
до полусмерти ее чернокрылого вестника, перешла в наступление.
Стало темно, хоть глаз выколи. Даже небо почернело, сливаясь с
верхушками деревьев. Единственно что, из окошек лился свет -
свечек-то, у каждого имелся запасец. А может, и внутри нашли.
Похоже, прежние хозяева сбежали в панике, бросая все подряд. Иначе
не осталась бы телега возле конюшни. Да и перепревшего,
рассыпающегося в труху сена оставалось много. Интересно, с чего
вдруг? Если память не изменяет, никто по окрестностям войска не
водил. Неужели, и вправду, дракон в овраге поселился? Хотя, если на
окошки глядеть - хозяева, будто крылатого гостя и ждали. Решетки
недешевые, стальные, в палец, а то и два толщиной. Да и проемы
узкие, не протиснуться даже самой худосочной виверне.
Внутри дома раздавались шаги - давным-давно настеленный пол
отчаянно скрипел под тяжелой поступью ландскнехтов. Парни не
спешили отходить ко сну. Да и какой сон, когда карты в руках есть и
жалование потрачено не до конца?! Опять заполночь засидятся,
бумажками засаленными шлепая...
Горьковатый дымок растекался, оставляя лишь тихую грусть. Глаза
закрыть, и будто дома оказался...
- Сержант, ты жрать-то будешь? - позвал лейтенант из окна, -
Густав спроворил кой-чего. Или пайку твою Фрицам отдавать?
Ландскнехт поднялся, отряхнул запачкавшиеся штаны, выколотил
трубку о нагретое седалищем бревно, тщательно затоптав искорки
сапогом. Сыро кругом, но мало ли. Полыхнет низовой, и все.
Гуляш у Густава вышел добрый! Не зря он, если, конечно, ему
верить, в самом Берлине кашеварил, у тамошнего то ли князя, то ли
короля. Может и не врет. В наемники у каждого своя дорога. Кто
кашеварил, что землю копал. Кто... Нет, что не вспоминается, того и
не было никогда!
Сержант наскреб со стенок котла очередную ложку, но до рта не
донес. В конюшне закричали кони. Не заржали, именно закричали. Так
кричит человек, когда ему втыкают в живот острый нож, и медленно
ведут вверх. Или вниз. Кони кричали недолго - секунд пять. После,
разом замолчали.