Судя по выражению лица, Филипп
разделял мнения большинства. Тем не менее, он театрально вздохнул и
тыльной стороной ладони старательно стер слезы с девичьих щек:
— Прекрати. Ты же знаешь, я не люблю,
когда ты плачешь.
Агнесс послушно кивнула, стараясь не
очень сильно шмыгать носом, но губы подрагивали от сдерживаемых
рыданий. Филипп натянуто улыбнулся:
— Милая, хватит! Я не сержусь на
тебя, но ты же знаешь, как меня раздражает эта прихлебалка,
которая, пользуясь тем, что удовлетворяла твоего отца, теперь
постоянно околачивается в замке, завоевав благосклонностью твоего
брата.
— Дес не спит с ней!
— Он будет благоволить любому, кого
ненавидела твоя мать! — Филипп будто выплюнул это. Агнес вздрогнула
и опустила взгляд. Блондин прищурился. Со стороны было заметно, что
он пытается совладать с собой.
— Агнес, послушай меня, — Филипп взял
девушку за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза, — тебе
придется выбрать: или Десмонд, или я!
— Я… я знаю, — пролепетала она, —
но…
Голубые глаза мужчины опасно
вспыхнули:
— Агнес, Десмонд никогда не позволит
тебе выйти замуж! Ни-ког-да! По законам пиктов именно ты –
наследница всего! Твоя мать была дочерью вождя! Неужели ты не
будешь бороться за то, что принадлежит тебе по праву?
— Я… я понимаю… – ее голос был
наполнен горечью, она нервно обрывала листья с ближайшей ветки, не
обращая внимания на колючки. — Но что я могу поделать? Я одна в
замке… С помощью своего дара Дес подчинил себе всех, даже
Алана…
Взгляд Филиппа смягчился.
— Ты не одна, мы вместе – он притянул
девушку к себе и склонился, целуя. Она пылко ответила ему, обвивая
руками шею.
Словно в танце они прошли к дальней
от меня стене. Зелень листвы скрывала от меня происходящее, но
звуки не оставляли сомнений в происходящем: еле слышный шепот,
шорох одежды, тяжелое дыхание, короткий, похожий на вздох, вскрик
Агнес.
Я уже тысячу раз пожалела, что
вовремя не ушла, с каждой минутой ситуация становилась все более
щекотливой. Раздался протяжный стон Филиппа и наступила тишина.
— Мне пора, иначе меня хватятся, —
Агнесс опомнилась первой.
Филипп в ответ только промычал «угу».
Я осторожно выглянула из-за кустов. Растрепанная и слегка
порозовевшая, девушка показалась на тропинке, Филипп шел за ней
следом. Его глаза были полуприкрыты, точно у кота, нежившегося на
солнце. Агнесс с собачьей преданностью всматривалась на его лицо,
словно боясь, что он не доволен случившимся. Остановившись у двери,
Филлипп запечатлел последний короткий поцелуй на ее губах.