Увидев, что стало с его рукой, Адэна
начало мутить. Вдруг древесное существо сказало:
- Держи крепче, если ритуал прервётся
– умрёт.
- Может усыпишь его?
- Слишком опасно, он может стать
Одержимым.
Что значит «Одержимым»? Что значит
умрёт? О чём вообще…
И тут ветвь-кисть, сжимавшая ладонь
Адэна, зашевелилась, начав излучать нежное, изумрудное сияние. Но
эта красота была обманом в сравнении с тем, что почувствовал
мальчик.
Пальцы – лианы удлинились, спешно
опутывая руку ребёнка и начиная погружаться в плоть там, где раны
были наиболее страшны, проникая под кожу и продолжая движение уже
внутри. Адэн закричал, но мужчина только крепче прижал его к
постели.
Что-то удерживало Адэна в сознании,
не давая провалиться в небытие, и он с ужасом наблюдал, как его
левая рука медленно изменяется под действием изумрудного свечения.
Кожа грубела, меняя цвет с телесного на темно - коричневый, а лианы
одна за другой отделялись от руки древесной женщины, оплетая кисть
мальчика на манер кокона.
Неизвестно, сколько продолжался
ритуал. Когда сил кричать не осталось, Адэн обмяк, мокрыми глазами
смотря в никуда. В какой-то момент до ушей мальчика донеслось
«Теперь остаётся только ждать» и сознание погрузилось во тьму.
…
Когда Адэн открыл глаза, комнату
заливал тусклый дневной свет. Потолок плыл и двоился. Если что-то
ему и снилось, он это не запомнил. Он в целом плохо помнил
произошедшее. Сначала все куда-то бежали, отец что-то кричал, мама
несла на руках Лиру, а потом вспышка и…всё как в тумане. Крики,
силуэты, обрывки фраз, сияние…
- Оххх, как же больно…- пробормотал
мальчик, чуть приоткрывая глаза.
Голова раскалывалась, но ещё сильнее
ощущалась невероятная слабость. Казалось, что сил нет совсем,
однако зрение мало-помалу приходило в норму. В комнате никого не
было. Воздух был прохладный, а в воздухе витало что-то…неприятное.
Будто виноград, который оставили на столе и забыли. Только это был
не виноград. Под собой Адэн чувствовал тепло, а откуда-то снизу
доносилось тихое потрескивание огня. Тело мальчика было укрыто
одеялом из сшитых между собой шкур, а справа, в паре десятков
сантиметров от головы, стояла плошка с водой и куском хлеба рядом.
Отвернувшись от еды, Адэн внимательно пригляделся к стенам и всему,
что на них весело.
А посмотреть было на что.