Одного взгляда на древесный ствол было достаточно, чтобы понять
– в одиночку такое человеку не сдвинуть, но выбор у Белеора был
невелик – либо действовать, либо оставить мальчика умирать.
Несколько секунд старик, морщась, бросал взгляд то на мальчика,
то на бревно, что-то прикидывая в голове, после чего глубоко
вздохнул и достал из-за пазухи потёртый талисман в форме клыка,
покрытый угловатыми, светящимися изумрудом письменами. Старик
приложил его к сердцу и зашептал слова древнего заговора. На
границе сознания он почувствовал, как кружащие вокруг лесные духи
потянулись к талисману.
Старик совершал древний ритуал, на который не то что способен –
решится далеко не каждый.
Он обменивал собственную жизнь на сиюминутную мощь.
Вены на руках вздулись, а дрожь отступила. Усталые мышцы
налились кровью и даже дышать стало легче.
Белеонор чувствовал себя так, будто может свернуть горы, но за
это он расплачивался своей жизненной энергией. Сколько бы лет не
суждено было ещё прожить, с каждой секундой это число
сокращалось.
Белеор спрятал талисман и, обхватив бревно обеими руками,
медленно поднял.
Когда из-под ствола показалось то, что некогда было рукой
мальчишки, он рывком отбросил в сторону бревно и почувствовал, как
поток силы ослабевает.
С трудом передвигая ногами, он наклонился над мальчиком,
рассматривая освобождённую руку. Плоть представляла собой
раздробленное месиво. Множество внутренних переломов, в нескольких
местах опасно приближающихся к открытым.
Сняв обмотки с рук, Белеор завернул в них повреждённую
конечность и скрипя зубами от натуги взял мальчонка на руки. Тот не
приходил в сознание, но лицо его искажала гримаса боли.
В последний раз бросив взгляд на пожарище, старик с ребёнком на
руках засеменил в сторону леса.
Несколько раз Белеор останавливался
перевести дух. Тело ломило, руки дрожали, а в глазах плясали
блики.
Последний раз он прибегал к фокусу с
духами четыре года назад, и после этого чувствовал себя так, будто
неделю провёл в запое.
У мальчишки начался жар. Он стонал,
метался, на секунду другую приходил в сознание и снова его
терял.
Дом лесника находился в нескольких
километрах от границы леса. К нему не вели тропинки и дороги там не
было. Белеор не любил незванных гостей, а если кому-то в деревне и
требовалась его помощь, так он сам иногда заходил к местным
жителям.