Народ охнул. К горящим сараям из-за
жара было уже трудно подойти. В проеме, куда канул умалишенный,
блеснул язык пламени. Какая-то женщина запричитала. Кто-то побежал
вызывать «скорую».
И тут несгораемый субъект вернулся к
людям. На четвереньках. С дымящейся одеждой на теле и тлеющим
перекошенным чемоданом в руках, из которого что-то сыпалось и
дымилось. Его окатили водой, и он зашипел, как раскаленная
сковородка. Мужики на радостях чуть не надавали ему по шее, а он,
обнимая спасенный чемодан, судорожно икал и затравленно
озирался.
Взревывая сиреной, во двор въехала
пожарная машина. Народ расступился, и остатки гаражей в три счета
были превращены в черные мокрые дымящиеся руины с трупами какой-то
мототехники среди тлеющего угля.
Для пацана нет чуда прекраснее на
свете, чем работа пожарной команды на реальном пожаре. Но сегодня,
раскрыв рот, глазели и дети, и взрослые.
Не глазел только я.
Потому что в это время обалдело
рассматривал то, что вывалилось из чемодана невзрачного мужичонки.
Того самого, кто в огне не горит, в воде не тонет. Предмет, который
я поднял в благородном порыве вернуть утраченное добро владельцу,
оказался слегка оплавленной черной магнитофонной миникассетой.
Что-то похожее я видел в телефонных автоответчиках когда-то давно…
в будущем.
Ни в этом времени, ни в этой стране
этого предмета просто не должно было быть!
Вечер переставал быть томным.
Домой я вернулся вместе с отцом,
причем выглядел я гораздо чище.
Наша сарайка не пострадала, поэтому
папа был возбужден и… доволен. Однако это не мешало ему всю дорогу
грозить чумазым кулаком в воздух, засоряя эфир обещаниями рано или
поздно отыскать «этих козлов», «поотрывать ноги», «натянуть глаз» и
так далее…
Народ постепенно рассасывался по
квартирам.
Отчаянно вертя головой, я все
пытался высмотреть несгораемого владельца непонятной кассеты. Но то
ли от того, что в воздухе продолжала висеть сизая гарь, то ли по
причине стремительно наступающих вечерних сумерек новоявленного
Терминатора мне найти не удавалось. Возможно, любопытный субъект
покинул представление еще в первом акте — до начала тушения пожара
красавцами-пожарными. Так сказать, по-английски. Предпочел остаться
без всеобщего признания и пропустил шикарное шоу.
Другая странность: практически всех
участников печального карнавала в той или иной степени я знал.
Самое меньшее — видел пару раз в нашем дворе. А этого йога,
ходящего по углям, не видел ни разу. Это при том, что вся массовка
в полном составе принеслась на велосипедное барбекю исключительно
со стороны нашего совместного проживания. Снизу вверх. В этом я был
уверен, так как оказался у истоков событий в числе первых, и,
находясь чуть в стороне (я же маленький!), прекрасно отслеживал всю
картину целиком.