— И то верно, — пан Заброжский
уважительно глянул на этого чудного отрока.
— Вот! Давай в ту сторону и сходим
по-тихому на разведку. Если татей много и они ждут темноты, чтобы
напасть, то пусть маленько, но всё равно пошумливать будут, птиц
растревожат — а мы будем идти тихонько и прислушиваться.
Пётр дошёл до стрельца, стоящего в
дозоре, предупредил его и углубился в лес. Берёзы тихонько
шелестели листвой, и казалось, что чаща замерла в ожидании ночного
отдыха. Птиц почти не слышно. Хотя… Впереди, чуть в стороне от того
маршрута, что наметил отставной генерал, причитала сорока.
Пожарский остановился, подпустил ляха вплотную и прошептал:
— Слышишь, сорока кричит? Кто-то её
спугнул. Сейчас пройдём ещё немного вперёд, а потом повернём туда,
где птица стрекочет, — и, дождавшись кивка понимания, снова
неслышно заскользил по лесу.
Чутьё не подвело бывшего спецназовца.
За кустами у большой сосны сидели больше десятка разбойников.
Немного. Может, и не решатся напасть на огромный обоз. Хотя… За
чем-то же они сюда пришли?
— Пан Янек, я буду стрелять, а ты
заряжай арбалет и передавай мне. Когда я закричу, беги к нашим. И
не спорь! Я знаю, что делаю, — шёпотом, одними губами, отдал
команду Пётр. Видя, что гордый шляхтич не согласен убегать,
пригрозил ему кулаком. Смотрелось это со стороны, наверное, комично
— закалённый рубака и пацан, грозящий ему.
Они зарядили каждый свой арбалет и
приготовились. Арбалеты были с ножным заряжанием — то есть
приходилось использовать силу спинных мускулов, чтобы взвести их.
Первым Пожарский выбрал лучника. По одежде и невысокому росту можно
было сделать вывод, что это и впрямь татарин — что ж, значит,
татарские лучники умрут первыми. Всего их было двое, как раз на два
первых выстрела. Он не промахнулся: первая стрела вошла татарину в
грудь и отбросила того на соседей. Вторая повторила этот трюк с его
земляком. Так, есть несколько секунд передышки, чтобы осмотреться.
Тати ещё не поняли, что происходит — нападения с тыла они не ждали.
Пётр развернулся к поляку — как раз вовремя, чтобы принять
взведённый арбалет и передать ему второй. Третья стрела — в богато
одетого здоровяка, с таким лучше не сходиться в рукопашном бою.
Поворот к Янеку — тот ещё не готов. Как медленно тянется тетива
вверх!.. Четвёртая стрела — вон в того, что машет руками. Раз
пытаешься руководить, значит, нужно тебя с руководящей должности
снять. Удачно. Разбойники пытаются прятаться за деревьями, но
откуда летят в них стрелы — не поняли, прячутся как раз с той
стороны, где и засел княжич со шляхтичем. Пятая стрела достанется
вон тому оболтусу, что решил не прятаться, а бежит прямо на них.
Уже не бежит. Опять томительное ожидание. Теперь разбойники
пытаются лечь на землю и ползти как раз на засаду. Вон в того
шустрого ползуна.