– Что? Бездарно дерусь?
А этот, как его там, сын Нюкты, зуб отплюнул
на ладонь и смотрит на него, будто чудо узрел. И губами
шлепает:
– Бе-бездарно…
Ну, все. Сейчас он на своей ладошке еще два или три зуба увидит
– пущай полюбуется.
– Это почему это?
– Потому что не тем, – отозвался он с неожиданной
уверенностью.
Я посмотрел на две безжизненные туши неподалеку. Хмыкнул.
– А ты знаешь, чем нужно?
Гость приблизился и достал лишенный ножен, болтавшийся на поясе
меч – тот сливался цветом со странным, обшитым перьями
плащом.
Меч был, как и перья, темным и немножко отливал
металлом.
Шаг – взмах – вздох, первая тварь уже не хрипит, с ней случилось
что-то, что не может случиться со мной, это никогда не может
случиться со мной, если я только не… что?
Вдох – шаг – взмах – вторая тварь не успела
даже заскулить и перестала трепыхаться. Но ведь лезвие ее не
коснулось… или это я не настолько хорошо вижу в темноте?
Вижу, только глупости какие-то. Вижу, как
встают два чудовища – а тела остаются лежать на месте. Вижу, как
они недоуменно крутят головами – будто их тоже посетило что-то
такое, что никогда не должно было к ним прийти.
А потом их весело глотает тьма –
уходят, чтобы не попадаться на глаза мальчику с мечом.
– Что ты делаешь с ними?
– Убиваю.
Это он сказал почти стеснительно.
Обыденно так.
– Ты отнимаешь жизнь этой штукой? – потянулся бессознательно к
тусклому, зовущему лезвию. Мальчик стоял
неподвижно, а смотрел непонятно.
Вот Ананка вдруг подала голос.
– Маленький Кронид… а ты уверен, что хочешь такую
игрушку?
Пальцы коснулись металла – не того, убитого
веками, который резал ноги в темнице времени. Живого и бьющегося
под кожей. Я положил ладонь на холодное лезвие – и оно
откликнулось. На мое молчание – своим, неслышным призывом…
Еще бы не хотеть.
Я поднял взгляд и встретился глазами с сыном Эреба и Ночи. Он
смотрел испытывающе.
Слова – шелуха. Слова здесь, в темноте и безвременье, не
нужны…
«Воин, – говорили его глаза. – Ты –
воин».
Я покачал головой.
«Неважно, что ты думаешь. Неважно, разишь ли. Ты – воин. Хочешь,
я научу тебя?»
«Чтобы я тоже мог убивать?»
«Чтобы ты мог выбирать – поднять меч или нет. Поднять меч могут
только те, кто умеет…»
«Что делают остальные?»
«Они сражаются не мечом, а своей сущностью».
«Разве меч – не твоя сущность?»