На этот раз он даже не запыхался.
«Я бездарно дерусь?»
«Бездарно. Пока что».
И вслух, глядя поверх моей головы:
– Мне пора.
Он отступил назад, полуприкрыв глаза и как
будто откликаясь на неслышный зов, хотя темнота вокруг молчала, и
даже тварь-вожак утихла на время.
– Куда?
– Пора, – повторил он и развел крылья.
Тут я только понял, что это крылья. Черные крылья. Железные
крылья – как его меч.
– Ты вернешься?
– Я – Танат-Смерть. Сын Ночи и Эреба.
Голос у него был в тот миг острее клинка. А
уж взгляд…
– И? – сказал я.
Меч ударился в щит. Морозящий холод взгляда
потонул в темноте встречного.
Дрогнула бровь Таната-Смерти.
– Что «и»?
– Ты – Танат-Смерть, сын Ночи и Эреба. Я
– Аид, сын Крона. И?
– Что «и»?!
– Ты научишь меня? Вернешься?
Губы на лице, выплавленном из адаманта и закаленном в подземных
горнилах, сжались чуть плотнее.
– Увидим.
С режущим звуком всплеснули железные крылья –
и сын Ночи и Эреба растворился среди мрака.
Шипело и сопело чудовище из темноты –
зализывало раны.
– Боишшшшься? – поддразнил я.
Рыкнуло, но заткнулось тут же. Ну и пусть сидит. Можно было бы
пойти и дорезать его, что ли, да на ком потом тренироваться будешь?
На Ананке?
Эта, кстати, как ждала – подала голос из тьмы:
– Знаешь, маленький Кронид… Этого сына Ночи не принято
просить возвращаться.
– Почему?
– Из-за того, что несет с собой его клинок.
– И что теперь?
– Как это – что?
– Он не вернется, что ли?
– Вернется, невидимка. Если… позвать.
– Как?
Тьма залилась сотней острых колокольчиков –
смехом.
* * *
– У-у-у-у! Хссс! Отвяжис-с-сь, последыш-ш-ш…
Верткий он оказался. Ну, этот, вожак. Я его,
скотину, мечом из засады, а он рану зарастил и в бега, а видит он в
здешнем мраке лучше меня, а мне среди куч этого старья как бы ноги
не переломать.
Хрустнул чей-то череп под пятой – кажется, того, шестирукого, он
еще огнем плеваться пробовал. Проехал ногой по потекам черной
слизи, удержался, только малость оцарапался…
– Ага – боишься?
– Хс-с-с… испугаешш-шь… бе-ш-ш-шеный…
И ругательства вдогонку. Разговаривает он не очень гладко, а вот
ругается здорово, это я после третьей схватки усвоил, когда хвост
ему обрубил. Хвост отрос, у этого гада все отрастает, но вот то,
что грянуло из пасти…
Крона – и того на икотку пробило.
– Иди сюда, кому сказано!