– Слушать свою судьбу умеют еще более немногие, чем
видеть ее…
– Почему?
– Потому что они слишком хотят все сделать по-своему.
Слишком себялюбивы, чтобы слышать мой шепот. Слишком горды, чтобы
следовать советам и искать окольные пути. Они умеют только
бороться… как твой отец.
Помолчали. Безвременье вокруг смешивалось с тьмой, тьма душила
безвременье.
– Значит, у него – тоже Судьба?
– У всех.
– И он хочет с тобой бороться?
– Не надо со мной бороться. Пожалуйста, не надо со мной
бороться!! Мир еще так молод, а я уже так устала… с вами бороться,
дураками. Побеждать. У меня ведь тоже – Судьба…
предназначение.
– А что с тобой делать тогда? Любить? Поклоняться?!
– Нельзя любить то, что у тебя вечно за плечами. И
поклоняться тому, о чем совсем не знаешь. Меня понимать надо.
Понимать и принимать, какая я есть.
– Ну и что тогда? Ты станешь мягче, что ли?
– Маленький Кронид… я не бываю тверже или мягче. Я
бываю – твоя или нет.
– Тогда какая ты – моя?
– Ты мне нравишься, Аид-невидимка. Попроси меня. Какой
захочешь – такой и стану.
– И будешь – у меня за плечами?
– Если не прогонишь.
Как будто я такой дурак – прогонять.
* * *
Наверное, ей тоже было здорово скучно.
Или даже вообще делать нечего.
Вот и наведывалась раз за разом к сыну Крона, запертому в утробе
своего отца.
Так, подавала голос из-за спины. Роняла фразы.
Я смаковал их подолгу, словно материнское молоко, и безвременье
казалось не таким томительным.
– Ты что думаешь – мне совсем нечем заняться, только
объяснять упрямому мальчишке, что и как там, вовне? Я, может, сижу
высоко, на небесах, выше самой высокой горы. И вращаю ось
мира.
– Ври больше.
– А вот и вращаю, невидимка. Если не вращать – мой свиток
писаться не будет, и жизнь совсем остановится. А мои дочки
перестанут прясть нити судеб и вынимать жребии.
– И что тогда?
– Нельзя жить без жребия, маленький Кронид. Это значит –
вечно быть на перепутье дорог, каждая из которых ведет в
неизвестность. Новый шаг – новое перепутье. Это значит: остаться на
растерзание случайностям. Это значит, все вернется к тому, с чего
все началось, невидимка, – в нем не было Судьбы…
– В чем? И с чего все началось? Ты что, опять за свое?!
Смеется только. Мол, ты еще маленький, невидимка, занимай себя
другими разговорами.
Какая разница, чем занимать. Разве что только разбежаться – и на
стенку броситься, послушать, как там отец меня костерит.