Или после
четверного?
От напряжения взвизгнули мышцы, боль
хлестнула волной, задавила ярость, но я продолжал метаться и
биться, биться и метаться…
Потом падал в полузабытье (полностью забыться не удавалось
никогда), но приходила ярость, толкала, поднимала на ноги – и я
вставал и бросался, падал и вставал опять…
– Ты упрямый, маленький
Кронид[3].
Наверное, это сказал я. Здесь же все равно
больше никого нет. Правда, с собой я пока не пытался разговаривать
– чего доброго, с собой и поссоришься.
– Ага. Еще у меня характер
скверный.
Смешок взрезал темноту, как зарница – небо. Я помню зарницы.
Уран-небо разбрасывал их, когда мать несла меня, недавно
родившегося, к отцу – на пир, которым он отметил появление
наследника.
Главным блюдом выступил наследник.
– Раскаленный металл перестает вспыхивать – и иногда
становится крепче камня… – голос задумчив и… не мой. Откуда
младенцу, который не успел прожить и дня, знать о
металле?
– Ты кто?
– А ты сам-то на такой вопрос ответишь?
Очень даже отвечу. Я вроде бы – мальчик и сын Крона
Криводушного, который – зараза. И у меня еще характер
скверный.
– Имя у тебя есть?
– Много имен. Но обычно меня зовут: Ананка.
Ананка-Судьба.
Повеяло холодком среди обжигающих стен батюшкиной
утробы.
«Ананка-Судьба, рожденная из Хаоса прежде всех», – услужливо
подсказала память голосом матери.
– Зачем пришла?
– Посмотреть на тебя.
– Что? Посмотрела?
– А я тебя не вижу. Тут же темно, хоть глаз выколи – вот
тебя и не увидеть.
Аид-невидимка[4].
И засмеялась, но необидно, а весело. Аж самому засмеяться
захотелось. Попробовал…
Забыл. Или все-таки не умел?
– А как зовут тебя, маленький Кронид?
А никак меня не зовут. Мать мне имя придумать не успела, а отец
и придумывать не стал. Крон, Повелитель Времени, натура практичная
и свою стихию тратить не любит. Принесли – сожрал. По животу
похлопал и подытожил – мол, хорошо пошел первенец.
– Никто меня не зовет. Меня некому звать. Ты зовешь:
Аид-невидимка…
– А знаешь, почему я пришла?
– На меня посмотреть, только не видишь почему-то.
– Ну, тогда это честно, маленький Кронид. Ты ведь меня тоже
не видишь.
– Другие видят?
– Очень немногие. И нечасто. Видеть свою Судьбу – это,
знаешь ли, не всегда приятно.
Голос у нее невеселый. Как будто её колыбелью тоже стали тьма и
безвременье.
– Значит, они тебя слышат?