— Человек никогда не бежит от
кого-то, но всегда от самого себя, — сказал он вчера вечером.
— Как же, — возразила она. — А если
меня преследует волк?
— То ты бежишь от себя, неспособной
ему противостоять. От слабости. Волк — это такая же жизненная
трудность, как и все прочие. Ты точно знаешь, что не в состоянии
преодолеть — и потому бежишь. Но, скажем, вооруженный охотник —
наоборот, ждет, пока хищник высунет морду.
— Тогда получается, что и из Шадер,
и из Нюэля я ушла…
— От самой себя, — заключил он и с
полуулыбкой добавил: — Только все равно от себя не спрячешься.
— И поэтому вы живете один в лесу, —
вырвалось у нее.
Голубые глаза Корда встретились с ее
глазами. Эри ощутила тоску и безнадежность. Снова было не до шуток.
Подтянув одеяло к подбородку, она уставилась в потолок.
Бежит от самой себя, значит. От
неумения ужиться с людьми? От страха перед неизвестными Охотниками?
А интересно, от чего же прячется он? Какое преступление совершил?
Может, кого-то убил?
Корд был умен и говорил так, что
заслушаешься. Значит, образован, рассуждала Эри, и точно не
крестьянин. Воевал, но, например, у Фридлина таких шрамов не было.
Никогда не расстается с тесаком и просыпается в один и тот же час.
Дом зарастает паутиной, но одежда стираная, и перед сном он
складывает ее аккуратно, прямо как Анжела. Ест медленно, с
удовольствием, и иногда улыбается хитро, по-мальчишечьи. Глаза
только печальные, временами холодные, но очень внимательные и даже
пронзительные. Сразу ложь распознают, хотя ей и в голову не пришло
бы ему врать. Наоборот, Корд удивительно располагал к
откровенности. Кажется, она успела ему пересказать всю свою
короткую жизнь.
Только сам он оставался закрыт. Эри
подозревала какую-то тайну, гложущую и причинявшую боль. Хотелось
что-то сделать, облегчить, поговорить, как он всегда говорил с ней.
Но охотник отшучивался или, хуже того, просто отстранялся. Вот
тогда голубые глаза становились холодными, как зимнее небо.
Эри не заметила, как Корд появился
из леса с тушей оленя на плечах.
— Оу, да ты молодец! — воскликнул
он, окинув взглядом горку дров.
— Росла без отца, — она пожала
плечами.
— Заметно, — Корд скинул на траву
добычу. — Принеси миски и корыто, будем разделывать.
Он вытащил из-за пояса тесак.
Эри послушно сходила в дом и
вернулась со всем необходимым, но подойдя ближе, она невольно
заглянула в застывшие глаза животного. На душе потяжелело.