эти люди
говорили, что им жаль…
Эри покачала головой, чувствуя, что
снова теряет самообладание.
— Тебя когда-нибудь били? —
осторожно спросил Корд.
— Не то чтобы, но толкали, отбирали
вещи, — она перевела дыхание и, гордо вскинув подбородок, добавила:
— Но я всегда давала сдачи. Так что со временем меня начали
бояться.
Он потер небритый подбородок.
— А ты пыталась как-то сама наладить
отношения? Поговорить с этой… Дианой?
Эри покачала головой:
— А смысл? Мы ненавидим друг друга
лет с шести. Когда она меня толкнула в лужу, а я ее ударила. Пойди
я на попятную, только бы выставила себя на посмешище.
— Наверняка ты этого не знаешь.
— Нет, я уверена. Да и почему я
должна была идти? — возмутилась Эри. — Я сама ничего плохого не
сделала. Только защищалась.
Корд улыбнулся:
— Не шуми, я пытаюсь помочь тебе. И
объяснить, что многие вещи очень даже взаимны. Да, тебя не любили
другие, но и ты не любила их. Это было взаимно. Их родители не
могли запретить им думать о тебе плохо, так же, как Анжела не могла
изменить твое мнение о них. Но, уверен, пыталась.
— Да, — признала Эри, продолжая
горячиться. — Но если даже я была с ними груба или еще что, то
перед Еленой-то я в чем виновата?
Клод хлопнул ладонью по столу.
— Слушай, хватит пускать сопли, кто
когда тебя обидел. Я серьезно, девочка. Нельзя перебирать в голове
эти воспоминания и без конца жалеть себя. Даже если с тобой
поступили подло. Это тупик.
— Но ведь так больно, — она
наморщила лоб.
— Больно — это когда тебя режут
сразу несколькими ножами. Или когда захлебываешься собственной
кровью. Ты видела когда-нибудь больного рованской лихорадкой? А
когда твой отряд гибнет у тебя на глазах?
Эри невольно вжала голову в
плечи.
— И в конечном счете, — проговорил
уже спокойнее Корд, — неважно, любит тебя кто-то или нет. Потому
что главное — ты жива. Понимаешь?
По ее лицу было видно, что нет.
— Ладно, — выдохнул он. — Давай
обедать.
* * *
Заходящее солнце пробивалось сквозь
мозаику на окнах. Волны рыжих волос вспыхнули, словно ореолом
окружив бледное личико с россыпью веснушек. Нашта наклонилась,
чтобы забрать тарелки на поднос. Немолодой посетитель смущенно
отвел взгляд от округлых, как будто томящихся в тесном декольте
грудей.
— Что-нибудь еще? — очаровательно
улыбнувшись, спросила она.
— Нет, пожалуй, на сегодня все, —
мужчина отодвинулся.