– Спокойной ночи, Картер Хортон, – сказал Корабль. – Мы ещё поговорим. Думай о приятном и постарайся уснуть.
О приятном, подумал он. Да, приятное было – там, позади, где небо было голубым, и по нему плавали белые облака, и словно нарисованный океан поглаживал длинными пальцами словно нарисованный берег, на котором она лежала. Был пикник, и костёр, и ночной ветер, колеблющий смутно различимые деревья. Был огонь свечей на чёрно-белой скатерти, с расставленными по столу искрящимися рюмками и мерцающим фарфором, с музыкой на заднем плане и разлитым повсюду довольством.
Где-то в окружающей его тьме неуклюже шевелился Никодимус, силясь не создавать шума, а в открытый люк проникала отдалённая скрипучая возня чего-то, какого-то, как он решил для себя, насекомого. Если только здесь есть насекомые, подумалось ему ещё.
Он пытался думать о планете, лежавшей за иллюминатором, но, похоже, думать о ней он не мог. Она была слишком новой и странной, чтобы думать о ней. Но зато он обнаружил, что может вызвать в уме пугающее представление об огромной чудовищной глубине пространства, разделяющего Землю и это место, и увидел мысленным взором крошечное пятнышко Корабля, плывущего в этой страшной необозримости пустоты. Пустота преобразовалась в одиночество, и он со стоном перевернулся на другой бок и крепко стиснул подушку под головой.
Плотоядец явился вскоре после восхода.
– Хорошо, – сказал он. – Вы готовы. Мы выступим без спешки. Идти недалеко. Я осмотрел туннель, прежде чем уйти. Он не исправился.
Он возглавил шествие – вверх по крутому склону холма, потом вниз, в долину, лежавшую так глубоко среди холмов и настолько поглощённую лесом, что там ночная тьма ещё не рассеялась. Деревья уходили ввысь, лишь с немногими ветками на первых футах тридцати или около того. Картер заметил, что по общему строению они очень похожи на земные деревья, но кора, как правило, выглядела чешуйчатой, а листья имели цвет чёрный и пурпурный вместо зелёного. Под деревьями лесной пейзаж выглядел довольно открытым, с изредка лишь разбросанными там и сям тонкими, хрупкого вида кустами. Время от времени по земле проносились проворные создания, шнырявшие среди множества опавших ветвей, но Картер ни разу не смог их хорошенько рассмотреть.
Тут и там из склона холма выступали скальные выходы, а когда они спустились по второму холму и пересекли небольшой, но бурлящий ручей, на противоположном берегу встал невысокий гребень. Плотоядец привёл их туда, где тропа уходила в разлом посреди каменной стены, и они вскарабкались по углублённой в камень тропе. Картер заметил, что гребень был чистым пегматитом, без признака осадочных наслоений.