Но были и звездочки. Один из них
преподавал историю Дальнего Востока. То есть, историю того места,
где я и жил. Это было прикольно: вдруг понять, что сражение с
племенем дючеров (это такой народ, который жил на Амуре до прихода
русских и угнетал будущие малые народности Приамурья) происходило
на территории городка Биробиджан (он в 160-ти километрах от моего
родного города). А возле самого родного города Хабаровска на
высоком берегу Амура высилась крепость Косогорский острог – первая
русская столица Приамурья.
Я стал ходить к нему на факультатив,
на кружок и даже домой. И… едва не послал все это к той самой милой
матери. Лекции, книжки про историю, рассказы были необычны,
увлекательны. А вот работа историка - как говорил наш препод,
«верстак историка» - мне понравилась намного меньше. Оказалось, что
история – это бесконечное копание в старых бумажках, таможенных
книгах, доносах, челобитных, с тем чтобы вытащить из них кусочек
прошлого. Пожилые «девочки» в архивах выкладывали на стол пухлые
«дела» про далекое прошлое. В этой пыльной макулатуре и приходилось
просиживать днями и неделями. Этого мало: приходилось читать кучу
книг по теории, по связанным с моими героями событиям. Словом, я
потихоньку превращался в архивную крысу.
Как-то утром, встав перед зеркалом, я
увидел вполне откровенно намечающийся животик. Огорченный
увиденным, решил потихоньку начать тренироваться. Нет, не бокс. Но
к тому времени уже появились качалки, где за деньги можно было
потягать штангу, гантели, подергать тренажеры. Утром пробежка,
вечером тренировка. Постепенно привел себя в порядок. Но историю не
бросил. Архивы и качалки благополучно совместились. И даже девушки
стали появляться. Правда, я старался не влюбляться - сильно обжег
меня первый опыт. В общем, как-то жил.
На досуге увлекся старым оружием.
Даже не мечами, хотя это тоже прикольно, а первым огнестрелом на
Руси. Запоем читал про пищали, ручницы, фитили и кремневые замки.
На заводе, где работали мои одноклассники, я даже смог сделать пару
таких. Понятно, что наличие фрезерного и токарного станков
позволяло мне то, что не смог бы сделать кузнец четыре столетия
назад. Но мне казалось, что я просто супермастеровой. Даже стрелял
из них за городом на берегу Амура (занятие было то еще - ведь это
тебе не магазин в «Макарове» снарядить. Ничего, справлялся). В
какой-то момент я все свободное время стал проводить на заводе.
Даже архивы забросил. Не совсем - диплом-то писать было надо, но
огонь куда-то делся. Ну не ученый я. Делать что-то мне по-любому
интереснее, чем изучать, как кто-то что-то делал. На досуге стал
часто думать про наш край. Он же правда необычный. Далеко от всего.
Европа – понятно: «Потому что путь не прост - целых десять тысяч
верст». Это я еще со школы помню. Но ведь и Азия далеко. Ну,
обжитая Азия. У нас теплее, чем в Сибири. Пшеница растет, соя. Под
Владиком виноград и арбузы вызревают.