Право, не пора ли застрелиться!
Неизменно бравый, но слегка
захмелевший штабс-капитан подошел к стойке и заказал новую порцию
шнапс-тринкена – благо огурчик был оприходован только наполовину и
уныло возлежал на бледно-желтом, пожалуй, цвета слоновой кости
фарфоровом блюдечке с неизменной голубой каемочкой. И все помещение
трактира напоминало такое же блюдце – какое-то приплюснутое с
желтизной прокуренных стен и потолка... По стенам в массивных
золоченых рамах уныло топорщились полинялые репродукции известных
картин – тут тебе и генерал Краснов с иконостасом орденов на
широченной, словно надутой насосом груди, и донские пейзажи, и
баталии, и проводы новобранца...
«Эй, чело-е-е-к! Будь любезен,
выключи-ка эту шарманку. Надоть с мыслями мне собраться, а тебе вот
полтинник на чай или на водку – как заблагорассудишь», – вообще-то,
Кряженцев не особо церемонился с людьми лакейского звания, но тут
нашло на него некое благодушие… с чего бы это вдруг?
Расторопный служитель в тот же миг –
вот уж лакейская кость – заглушил немецкое чудо техники, также
споро подбежал к столику и растекся в улыбке, сжимая в сальном
кулачке пятьдесят копеек серебром – вполне хватит на вечерний
шкалик да пивко в придачу.
*****
Герман погрузился в унылые раздумья.
Не далее как послезавтра должен предстать он пред грозные очи
высокого начальства. Так мало того. Соберется цельная комиссия с
тем, чтобы вынести вердикт о его компетентности и служебном
соответствии в свете последних неудач и провалов. Да вот еще –стало
известно, в комиссии сей будут заседать какие-то ученые –
приват-доценты и ординарные профессора – что было совсем уж на диво
и прямо-таки настораживало и пугало. И без того положение аховое!
Под сомнением вся дальнейшая карьера, репутация – итог двух
десятилетий служебного рвения, непомерного труда и риска.
Васька Клык не подавал никаких
знаков. Как в воду канул – научились конспирации, подлецы!
Порученное задание по выкрадыванию этого чертового чемодана и
доставлению покражи на Дон похоже провалилось. Хотя дошли
отрывочные сведения – вроде бы умыкнули, но куда дели – неясно.
Может, нашли покупателя да решили
озолотиться?
Вот и имей дело с блатной
шушерой!
И, главное, ЧТО в этом чемодане –
ТАЙНА – даже для него – Кряженцева, который служит верой и правдой
и никогда ни в чем порочащем замечен не был. Опять же с этой девкой
– пассией Клыка, что сидит в монастыре на хороших харчах. Никаких
«воспитательных» мер, ну хотя бы разок всыпать розог, посадить на
хлеб и воду, а потом отослать письмо и фотографическое приложение в
Москву к Клыку. Он хоть и затихарился, а письмо, верно, дошло бы –
тамошний шпанский мир доставляет корреспонденцию своим собратьям
исправно. Так нет же, начальство строжайше запретило. Чудно, да и
только.