Я, честно сказать и забыл что помер. Так
оно все натурально, как будто в кино «шесть дэ».
И запах тебе, и цвет, и полный эффект присутствия.
Вон угольной пылью как потянуло! А че удивляться?
— паровоз под парами стоит. Отсюда не видно, какой.
Наверное, «эрка». И состав за ним длинный-предлинный.
А вдоль вагонов осмотрщик идет — дядька Ванька-покойник.
Он жил по соседству, на другой стороне нашей
речушки. Молоток у него в правой руке,
а в левой — масленка. Подходит к колесной
паре — стук по бандажу, стук по буксе. И так
у него ладно все получается! Молоточком крышку открыл, масла
долил — следующий вагон. Все видит, все слышит, все замечает.
Это же Дядька Ванька тетрадку мою нашел и деду отдал.
Я ее на платформу под бревна засунул, сверху корой
прикрыл. Лети, — думаю, — моя двойка, подальше
от нашего дома! А он углядел. Вот и сейчас,
скользнул по мне взглядом — будто сфотографировал,
и подбородком кивнул: Давай, мол, пострел, пока безопасно.
— Здравствуйте, дядя Ваня! — сказал
я на всякий случай, и нырнул под вагон. А голос
у меня тонкий-претонкий. Еще не ломается
На железной дороге я тоже когда-то
знал каждого. И со всеми здоровался. А попробуй
пройти мимо! Во-первых, дома будут проблемы, а во-вторых,
самый первый телевизор на нашей улице появился в депо.
Назывался он несолидно — «Комбайн», но зато
по нему показывали кино про майора Вихря. Всех телезрителей
Красный уголок не вмещал. Одних только взрослых —
по три кандидата на стул. Пускали и нас, пацанов,
если общество было непротив. Одним разрешали полежать на полу
в проходе, других разворачивали с порога:
— Потом приходи. Когда папка научит шапку
сымать.
Да, времена! Никаких тебе омбудсменов,
а дети всегда под присмотром.
Дядька Ванька пошел дальше. Я слышал его
шаги и стук молотка. Вспомнил, как лет тридцать назад, видел
его, умирающего, чуть ли не каждый день. Он был
желтый, худой и очень страдал от боли. Уже
не хватало сил управляться с домашним хозяйством. Все,
кроме него, знали диагноз — рак. Другой бы криком кричал,
требовал врачей и уколов, а этот терпел. Вместо
наркотиков, предпочитал рыбалку. Сидел на своем самодельном
стульчике, да таскал пескарей для кошки. Все прибыток
семье.
Как-то утром проснулся — соседка
в калитку стучит:
— Иди. Дядька Ванька зовет.
Зашел к нему в хату. Лежит мой
сосед, в потолок смотрит. Увидел меня, встрепенулся: