Роман проходит мимо, не глядя на
него. Достаёт из выдвижного ящика кусок желтоватого камня с
вкраплениями маленьких круглых ракушек.
– Смотри, это песчаник, – он
протягивает камень надувшемуся в углу подростку. – Красивый,
правда?
Господи, как же просто
манипулировать этим легкомысленным существом! Вот, у него уже и
глаза загорелись. Как жадно глотает он каждое слово! Похоже, он
считает Романа чем-то вроде божества. Мальчишка счастлив думать,
что он его ученик. Роман его не разубеждает – пусть себе радуется!
Но иногда ему становится совестно за свой бездушный обман.
Особенно, когда он видит, с каким благоговением подросток берёт в
руки книги, с каким увлечением выполняет его самые пустяковые
задания, вроде просьбы вымыть колбы в лаборатории…
От непонятной жалости у Романа
перехватило дыхание. Чувство ужасной вины скрутило внутренности
жутким спазмом. Воспоминание сразу скомкалось и стало невнятным.
Роман вынырнул в настоящее и открыл глаза. Над ним нависал
внушительный нос Мюнцера.
– Ну, что? Вспомнил? – с
любопытством моргнул Исаак Израилевич.
Не в силах даже пошевелить языком,
Роман слабо кивнул, хотя и не был уверен, что тот обрывок прошлой
жизни, который он сейчас увидел, может считаться полноценным
вспоминанием.
– Вот, и слава Богу! Всегда рад
помочь. Обращайтесь, – с ехидным смешком сказал Мюнцер. – Только
Вы, молодой человек, в следующий раз сразу на мягкое падайте. А то
мне тяжело в мои девяносто четыре года всяких глупых мальчишек от
пола отскребать.
– Спасибо, – с трудом прошептал
Роман.
– Да что там! Не стоит
благодарности, – отмахнулся Мюнцер и прошаркал к буфету, откуда
вернулся с бутылкой коньяка и маленькой рюмкой.
– Выпейте, молодой человек, а то
что-то Вы совсем расклеились. – Он плеснул в рюмку немного янтарной
жидкости. – Только никому не говорите, а то пойдёт обо мне слава,
что я подростков спаиваю, и моя педагогическая карьера будет навеки
загублена! – зафыркал он.
Роман залпом опрокинул в себя всё
содержимое рюмки и чуть не задохнулся. Но в голове сразу
прояснилось. Он даже смог самостоятельно подняться и сесть. Мюнцер
окинул его оценивающим взглядом и сочувственно предложил:
– Давайте я вызову Вам такси. Ваш
немощный вид внушает мне серьёзные опасения.
Роман изо всех сил замотал
головой.
– Нет-нет-нет, не надо. Я лучше
прогуляюсь! Мне… надо подумать, – смутился он.