Расставшись накануне с боссом,
Роман, как по волшебству, сразу перестал думать обо всём, что
случилось в тот день в конторе. Руднев, похоже, что-то выключил в
его мозгу, и он был теперь неспособен сосредоточиться ни на чём
серьёзном. Например, сегодня он очень тепло пообщался с Мюнцером,
который неожиданно оставил свои инквизиторские замашки и сразу
превратился в бесконечно интересного, умного собеседника, от
которого просто невозможно было оторваться. Но Исаак Израилевич,
словно почувствовав его состояние, ни словом не обмолвился о том,
что произошло на прошлом занятии, за что Роман был несказанно ему
благодарен.
Он так и дошёл бы до дома, пребывая
в состоянии лёгкой, и чем-то даже приятной прострации, как вдруг
что-то знакомое мелькнуло в толпе… Боже мой, неужели Бергер?
Который по легенде до осени якобы для него недоступен? Ну, сейчас
разберёмся… У кого – рыбка золотая, а у кого – ключик. Не пришла ли
пора выяснить, как этот Ключик работает? Да и воспользоваться уже,
наконец! Грех такими подарками разбрасываться! И, слегка
усмехнувшись, поскольку припомнил вдруг рудневское высказывание
насчёт «блондина, который украл его покой», Роман ринулся Бергеру
наперерез.
Кирилл до того был поглощён
разговором с каким-то неизвестным парнем – то ли китайцем, то ли
корейцем (в таких тонкостях Роман не разбирался) – что по
обыкновению не видел ничего вокруг. Роман просто встал у него на
пути и подождал, пока Бергер врежется в него с налёту и начнёт
извиняться, медленно соображая, кого же это он только что чуть не
сшиб с ног. Роман, тем временем, молниеносно, используя своё
преимущество внезапного нападения, просканировал бергеровского
спутника. «Спортсмен? Странная компания для ботаника»…
– Познакомься, это Алексей, мой
друг, – лепетал в это время Бергер, – Алексей, это Роман, мой
одноклассник…
Значит, он – друг, а я –
одноклассник? Ох, и доиграешься ты, Бергер!..
– Давно ты в Москве? – не давая
Кириллу опомниться, начал допрашивать Роман. (С китайцем потом
разберёмся).
– Да нет. Недавно… – Бергер
растерялся немного под его напором. Хлопает своими честными
глазами. А китаец глядит безо всякого выражения. Как будто облака
сквозь него созерцает.
– Где был?
Тут Бергер самым нахальным образом
заулыбался:
– Где был, там меня нет.
Роман настолько очевидно пришёл в
бешенство от этого ответа, что Бергер изменился в лице и поспешно
предложил: