– Извини. Если я не вовремя, зайду в
другой раз, – холодно пробормотал он, опуская взгляд. Потом быстро
поднялся и стремительно вышел за дверь. Благо она была рядом.
Дед некоторое время с изумлением
смотрел ему вслед, затем раздражённо отшвырнул тетрадку,
свалившуюся со стола ему на колени, нехотя встал и направился вниз
по лестнице.
Аверин уже успел одеться и даже
выйти из дома. Дед едва успел поймать его за шиворот.
– По-моему, у тебя совсем крыша
съехала! – заорал он на Николая Николаевича, который, сжав зубы,
изо всех сил пытался вырваться. – Обиделся он! Ты ещё заплачь! Если
у тебя такая нестабильная эмоциональная конфигурация, нечего тебе
делать на этой нервной работе! – Он потащил Аверина обратно к
крыльцу и втолкнул его в дом. – Я тебя предупреждал, чтобы ты не
выкладывался, как последний идиот, на этих дурацких уроках?!! Но
ведь мы же не можем удержаться! Не так ли?!!
Николай Николаевич как-то внезапно
сник, стянул пальто, бросил его на лавку и сам понуро опустился
рядом.
– Ну вот. Так-то лучше, – мгновенно
смягчился дед. Он подошёл к Аверину и стал гладить его по волосам.
– Успокойся. Всё нормально. Тебе просто надо отдохнуть. – Он
наклонился и пристально взглянул ему в глаза. Аверин заморгал и
покачнулся. – Вот-вот, спи давай, филантроп несчастный… – Он
аккуратно уложил его на лавку, под щёку подсунул валявшуюся на
сундуке маленькую диванную подушку и сверху набросил пальто. – А
Павлуше я голову оторву, – шёпотом пообещал он и, оглядываясь, тихо
направился обратно к лестнице.
***
– Коль, ну прости, – басил дед,
хмуро глядя на Николая Николаевича, который лежал теперь на
диванчике в той самой маленькой комнатке под крышей. На лбу у
Аверина был компресс, в комнате пахло лекарствами, и отблески
свечей загадочно мерцали, отражаясь в склянках и пузырьках,
которыми был уставлен маленький столик в изголовье. – Откуда мне
было знать, что этот Джокер окажется так близко с тобой связан? Я
сделал всё, как мы с тобой договаривались. Потянул… А Павлушу убить
мало с его секретами.
– Ты сам его так воспитал, – глухо
отозвался Аверин, не открывая глаз. – Если уж на то пошло, он твоя
точная копия.
– А этот Бергер, судя по всему –
твоя точная копия. Не случайно тебя лет эдак на сорок сразу в
развитии отбросило.
– Ха-ха-ха… – бесцветно произнёс
Николай Николаевич. – Извини, по-настоящему смеяться не могу – сил
нет.