– Что? – Николай Николаевич глянул
поверх очков в тонкой золочёной оправе и отложил очередной лист
рецензируемой им рукописи про
гностицизм-синкретизм-эллинизм-неоплатонизм. – Эй! – окликнул он
деда, погрузившегося в созерцание чего-то неведомого, и забывшего
обо всём на свете. – Что там делает это кошмарное
недоразумение?
Радзинский хохотнул и глотнул
чаю.
– Он решил вызвать Помощника.
– Господи, помилуй! – Аверин
поморщился, как от зубной боли, и перекрестился. – Явился к нему
кто-нибудь?
– Какая-то гадость явилась.
– Так сразу?
– Я же говорю – талантливый
парень!
Николай Николаевич придвинул к себе
сахар и задумчиво окунул кусок рафинада в чай.
– А ритуал? Он что – один справился?
– осторожно поинтересовался он.
– У этого паршивца очень
практический подход. Он отлично ухватывает самую суть и отсекает
всё лишнее. Если так пойдёт дальше, он сможет написать учебник
«Практическая магия: эффективные решения для современного искателя
острых ощущений».
– А чего он хочет?
– Руднев поручил ему запугать
какого-то правдолюбца. Заставить отказаться от иска.
– И он решил, что это самый простой
способ?
– Не совсем. Я думаю, ему просто
интересно. По ощущениям для него это, как прыжок с парашютом.
Экстремал!
– Лучше бы он на горных лыжах
катался. – Николай Николаевич подпёр щёку кулаком и горько
вздохнул. – Как же мы с тобой попали, Вики! Ведь это только
начало!
– Тебе грех жаловаться. Через этого
чернокнижника малохольного ты на своего Бергера вышел. Тебе
мало?
– Ну что ты, Вики! Я счастлив
безмерно! – сразу оживился Аверин. – Если бы ты знал, какой это
замечательный мальчик! Он всё схватывает на лету. Его ничему не
надо учить. Он уже сейчас мог бы принести огромную пользу делу. И,
главное, он так хочет знать! Огромное удовольствие просто с ним
разговаривать. Это удивительно светлая душа, в нём столько
стремления служить людям, такая жажда знания! Потрясающе острый ум.
И никакого высокомерия! Он добрый – понимаешь, Вики? Я рядом
с ним просто отдыхаю душой. И потом – чего стоит только тот факт,
что он не просто крещён – он воцерковлён. Его не надо наставлять с
азов. Он уже понимает множество сложных вещей, потому что он этим
живёт. Да я готов терпеть князевские выходки до конца жизни, ради
того, чтобы помочь Кириллу!
– Вот ты сам к правильному выводу и
вырулил. Хотел себе преемника – терпи теперь. Ходи в школу, учи
детишек, паси Князева. Меня, например, Ромка особо не раздражает. Я
к нему привык даже. Павлуша-то не лучше был, помнишь – такой
упёртый! А Павлуша, сам знаешь, теперь до безобразия
самостоятельный стал. А тут – такое развлечение! Невольно вспомнишь
молодость…