Кирилл смотрел на Аверина с тоской и
молчал.
– Кир, не раскисай. Я не позволю ему
тебя обидеть. Звонок уже. Слышишь? И у меня сейчас будет урок. Тебе
нужно идти. И конфеты забери. Чтобы снять стресс, тебе придётся
съесть всю коробку.
Роман соскочил с подоконника и
подошёл к Кириллу сразу, как только тот покинул спасительные стены
кабинета истории.
– Ну что? Аверину удалось объяснить
тебе, насколько я неподходящая компания для такого примерного
мальчика, как ты? Наверное, запретил со мной общаться?
Бергер поглядел на него в
замешательстве. Смутные тени множества противоречивых мыслей в одно
мгновение промелькнули в его озадаченном взгляде. После короткой
борьбы с собой, он зачем-то сказал слова, о которых ему многократно
пришлось сожалеть впоследствии:
– Не бойся. Я тебя не брошу. – И кто
его за язык тянул! Может без этого дурацкого обещания всё бы
обошлось?
– Я тронут. – Роман окинул его с ног
до головы оценивающим взглядом. – Честно говоря, не ожидал.
До кабинета литературы дошли в
молчании. Роман остановился в дверях, с любопытством наблюдая, куда
теперь отправится Кирилл. Но тот, даже не подняв головы, побрёл к
князевской последней парте.
За окнами было темно. Там метались
чёрные ветви деревьев. По стёклам хлестал дождь. Кирилл, подперев
голову руками, бессмысленно смотрел в учебник, чувствуя, что после
бессонной ночи у него слипаются глаза. Вскоре, удивлённый Роман
увидел, как у Бергера разъезжаются локти, и едва успел подставить
свою ладонь, чтобы не дать ему со всего размаху ткнуться лбом в
стол.
***
Кирилл проспал два урока подряд. Во
сне какой-то очень молодой и энергичный Аверин, смеясь, усердно
потчевал его тортом. Торт был огромный и красивый – настоящее
произведение искусства. Но у Кирилла отчего-то совершенно не было
аппетита. Он смотрел на это кондитерское чудо, как на нечто
несъедобное и не испытывал ни малейшего желания даже попробовать
его.
Чай в богато украшенной золотом
фарфоровой чашке был очень крепким и обжигающим. Кирилл поднёс его
к губам и дёрнулся, пролив на стол кипяток. Из-за спины появился
загадочный друг Николая Николаевича и, промакнув стол салфеткой,
пробасил ему в ухо: «А вот Ники никогда не капризничает, если я его
угощаю». «Но я не смогу съесть всё это один», – виновато ответил
Кирилл. «И не надо. Поделишься с кем-нибудь», – подмигнул ему
артистичный филолог. Кирилл сразу повеселел, отведал торта и нашёл
его необычайно вкусным. «Только я орехи не люблю. И варенье», –
пожаловался он. «Да кто же их любит!» – расхохотался тот,
подсовывая ему следующий кусок.