Кирилл и не заметил, как, его
стараниями, съел почти половину этого кулинарного шедевра. На душе
отчего-то стало легко и спокойно. И он определённо чувствовал, что
к нему вернулись силы. Аверин загадочно улыбался и молчал, глядя на
него через стол. «Тебе пора», – снова раздался над ухом уже
знакомый голос. «Жаль», – Кирилл обернулся к гостеприимному
товарищу Николая Николаевича. «Спасибо вам», – он перевёл взгляд с
одного на второго. «На здоровье», – весело ответил приятель
Аверина. А Николай Николаевич просто кивнул.
***
Что это? Солнце? Золотистая рябь на
стене. И небо такое голубое, такое… умытое. Кирилл, щурясь от
яркого света, с удивлением уставился в окно. Сидящий рядом Князев
усердно делал вид, что внимательно слушает учительницу. Кирилл
посмотрел на большие круглые часы над доской и сообразил, что
подходит к концу уже второй урок литературы. Момент озарения совпал
с радостным дребезжанием звонка. Все зашевелились, вставая, и один
за другим потянулись к выходу.
– Почему ты меня не разбудил? –
сдержанно, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, изумился
Кирилл, лихорадочно приводя себя в порядок. Правда, с отпечатком
рукава на своей щеке он ничего не мог поделать.
– А зачем? – Роман, не глядя на
него, пренебрежительно кидал в сумку свои вещи.
– Разве… никто ничего не
заметил?
– Ты меня всё-таки
недооцениваешь…
Кирилл сообразил, что такой глупый
вопрос он, действительно, мог бы и не задавать. Ему, правда, не
нравились методы, с помощью которых Князев обычно добивался
желаемого, но в бутылку лезть из-за этого не стал. – Спасибо, –
серьёзно сказал он.
Роман усмехнулся и наконец-то
взглянул на него:
– Я думал, ты мне будешь мораль
читать…
– Боюсь, это не входит в мою
компетенцию, – грустно ответил Кирилл.
При этих словах Роман дёрнулся и
как-то подозрительно на него покосился.
– Скажи, Бергер, – ни с того ни с
сего спросил он, когда они вышли в коридор, – А почему у тебя такая
фамилия непатриотичная?
– Думаешь, я еврей? – быстро
сообразил Кирилл. – Как ты? Мальчик с «патриотичной» фамилией…
– С ума сойти! Ты антисемит? –
натянуто улыбнулся Князев.
– Упаси меня, Боже, от подобного
несчастья! Но я всё равно не еврей. Не надейся.
– Значит, всё-таки немцы
поучаствовали?
– Ещё до революции кто-то из предков
осел в России. За столько лет наш род обрусел давно. Только фамилия
осталась.