Стараюсь курить так, чтобы сизая струйка не касалась друзей.
– В общем, что я хочу сказать напоследок, – вздыхает Кыш, натягивая перчатку. – Молодцы вы, ребята. Как всегда. Дошли раньше срока, никого не потеряли… говорю точно: ещё годика два, и быть вам живыми легендами.
– Так и шёл бы с нами, – говорю. – Когда стихийник лишним был?
Кыш ухмыляется в усы:
– Я бы с радостью, но Земля не отпускает пока. Жена, дети. Да и… вокруг башни какая-то дрянь неделю ошивается. Всё никак не соберусь прогнать.
– Зови, – говорит Дан.
– Позову, – кивает Кыш. – Со всеми вытекающими. Уж я-то не обижу.
Матёрые элементалисты, вроде нашего общего друга, не живут в Городе. Им по силам держать собственную маленькую неприступную крепость. Место под застройку они выбирают хитро: рядом обязательно должен быть хоть какой, но Источник Силы. Без Чуда жить сложно. Но к Источникам, как магнитом, тянет всякую дрянь. От дикого зверья до разумных фриков. Башню они, конечно, штурмом не возьмут – как пробраться в дом, у которого и дверей-то нет? – зато хлопот на выходе доставят изрядно.
И клиентов не пригласишь. А уж их у стихийников – как песка в пустыне. Кому стену возвести, кому ручей в нужное русло направить. Всего не перечислить.
– Ладно, мужики, – вздыхает Кыш, хлопнув меня по плечу. – Семейный долг зовёт. Удачи вам.
– Удача с нами, – хором, вместе с Даном, отвечаю. Переглядываемся, улыбаясь.
Размашистой походкой меняла удаляется. Мы остаёмся молча смотреть на тихий дворик. Летит, наметая сугробы, снег. Редкие машины украшают белые шапки. У некоторых – замело стёкла. Видно, хозяева опрометчиво решили проехаться на городском транспорте, поверили чистому, голубому с утра, небу.
Рядом с тонущими в снежном пухе старыми качелями играют дети. Пробуют перебрасываться снежками – получается скверно: не лепятся снежинки в крепкие комки. Но малышне хватает и этого: с визгом носятся вокруг покрытого облупившейся краской железа. Когда есть фантазия и толика свободного времени – скучать не приходится. Особенно в детстве.
– Мы тоже как дети, – вдруг произносит Дан. – Только вместо снега у нас кое-чего пострашнее.
Солидарно киваю. Данила только в яви пробивает на подобные разговоры. На Земле он разом стареет, а в Канве – вечно молодой. От этого контраста немножко не по себе.