— Господин полковник, несмотря на то,
что вы наделены особыми полномочиями, никто вам не давал права
пренебрегать воинской дисциплиной и субординацией. Придите в себя,
примите должный вид и обратитесь, как это положено к старшему по
званию. В противном случае я прикажу вас выставить вон, а сам
сообщу фюреру, что вы не справились с поставленным вам
заданием.
Лухт как будто налетел на стену и
получил на голову ведро холодной воды, встал по стойке смирно и уже
совершенно другим тоном ответил:
— Господин генерал, разрешите
доложить?
Манштейн, с пеленок воспитанный в
военных традициях, сварливо буркнул:
— Докладывайте.
— Господин генерал, на участке под
Инкерманом, отмеченном как особая зона, замечено выдвижение особых
сил русских, и я вынужден, пользуясь своими полномочиями,
потребовать нанесения максимально мощного удара.
Командующий 11-й армией выругался.
Вся эта тайна у него уже была поперек горла.
— Так что же там такое происходит,
что вы так боитесь появления этих особых сил русских? Там что,
дверь в ад, и оттуда могут на нас налететь легионы большевистских
демонов?
— Никак нет, господин генерал!
Он немного запнулся, но выдал давно
подготовленную легенду:
— Там находится выход из штолен, где
у русских скопилось много боевой техники, которую они могут бросить
против наших войск.
Все в комнате прекрасно понимали, что
полковник врет, но перечить не посмели, и Манштейн, глубоко
вздохнув, дал соответствующую команду.
После ухода непонятно чем
взволнованного полковника Абвера штаб армии, как хорошо налаженный
и спаянный профессионализмом и дружескими отношениями механизм,
продолжил свою работу без ажиотажа, спокойно и выдержанно.
Ближе к трем часам утра начали
приходить весьма противоречивые доклады, вызывающие недоумение у
офицеров штаба армии. Сначала снова пропала радиосвязь, и, только
используя заранее проложенные проводные линии, вышел на связь
командующий 30-м корпусом генерал фон Зальмут и несколько
взволнованно, учитывая его спокойный, выдержанный характер,
доложил, что практически вся его артиллерия, участвующая в обстреле
укреплений Севастополя, была уничтожена в течение сорока минут.
Чуть позже связь со штабом 30-го корпуса вообще пропала, а,
учитывая постоянное подавление радиосвязи противником, уточнить,
что же произошло под Севастополем, не было возможности. Манштейн
дал команду отправить офицера-связиста с приказом восстановить
связь с генералом фон Зальмутом, а сам связался с командующим 8-го
авиакорпуса Люфтваффе бароном Вольфрамом фон Рихтгофеном.