— Извини, милый, — проворковала я. — Но тебе не кажется, что ты
выбрал не то место для поиска дочери выгодной партии? Не думаю, что
в округе найдутся молодые, симпатичные и обеспеченные парни, за
которых Агнесса с радостью пойдет замуж. — Театрально ахнула,
испуганно округлив глаза, и пугливым шепотом осведомилась: — Или ты
вздумал посватать Агнессу за моего отца?
— Что? — Бедняга Петер аж поперхнулся. Свалил локтем со стола
еще несколько стопок бумаг, после чего сипло спросил: — Тереза, ты
о чем?
— А что такого? — Я легкомысленно усмехнулась. — Да, мой отец
вдовец. Но никаких проблем со здоровьем у него нет. Он наверняка
проживет еще много лет. В гостях часто у тебя бывает. Со стороны
все выглядит именно так, будто ты пытаешься свести моего отца со
своей дочерью.
— Чушь какая! — во весь голос воскликнул Петер.
Ага, проняло все-таки. Но я была бы не я, если бы не продолжила
бить по нащупанному больному месту. И я затараторила, силясь
закрепить успех:
— Правда, это будет весьма забавно со стороны. Моя падчерица
станет моей же мачехой. Но чего только в жизни не случается. Смех,
да и только!
— Тереза, не мели ерунды!
Обычно весьма сдержанный на эмоции Петер покраснел от гнева.
Грохнул по столу кулаком, разметав остатки листов.
— Я пускаю Дугласа в свой дом лишь по той причине, что он твой
отец, — буквально прорычал он, пунцовый до кончиков ушей. — Уж
прости за откровенность, но он мне не нравится. Я считаю его манеры
и его бестактность чудовищными. И никогда, ни за какие деньги я не
выдам Агнессу за него замуж. Это просто исключено!
Настоящая Тереза на моем месте испугалась бы такого взрыва
эмоций. Возможно, даже расплакалась бы, огорченная столь
нелицеприятным мнением мужа о своем отце. Но настоящая я мысленно
взвыла от восторга. Так-так, мой хороший. А вот теперь ты угодил в
ловушку. Люди наиболее уязвимы, когда охвачены пламенем чувств.
Сейчас, когда твоя извечная холодность и рассудительность исчезли,
ты выложишь мне все, как на духу.
— Тогда кого ты прочишь ей в женихи? — медовым голоском
осведомилась я. — Сколько ей лет? Пятнадцать? Шестнадцать? Самая
пора для помолвки. И вообще, милый мой, ты не считаешь, что это
слишком опасно?
Петер явно не поспевал за ходом моих мыслей. Он грозно
нахмурился, видимо, силясь сообразить, каким образом помолвка может
быть опасна для Агнессы.