Он
стремится туда, убегая,
Где
бесстыдно и звонко смеясь,
Ждет
сатиров дриада младая[1].
— Дальше
не надо, — попросила девушка, хотя я и сам был готов остановиться,
потому что не помнил, как там дальше. — Я читала стихи Кондратьева,
мне не понравились. Проза у него неплоха, а как поэт он слабый.
Блок все равно лучше.
— Так кто
бы спорил? — картинно всплеснул я руками. — Александр Александрович
— наше все! Да, а вы тоже, как Блок?
— Что,
тоже? — не поняла девушка.
— Не
возражаете, если я закурю?
Похоже,
девушка удивлена, что чекист спрашивает у нее разрешение закурить,
но милостиво кивнула:
—
Курите.
Я нарочито
медленно достал папиросу, смял мундштук, поднес к губам и чиркнул
спичкой. Затянулся, надеясь, что не закашляюсь. Не курил давно, а
вот, поди же ты, приходится. И что не сделаешь ради важного дела,
простите за тавтологию.
— Можно и
мне папиросу? — попросила девушка.
Милая, я
же их для тебя и покупал! Конечно можно.
Жадно
затянувшись, девушка в блаженной истоме закрыла глаза. Затянувшись
еще раз, нервно спросила:
— Так что
там у Блока? Вы начали говорить, но не досказали.
—
Покорный ласковому взгляду,
Любуясь тайной красоты,
И за церковную ограду,
Бросаю бомбу и
стихи[2].
— У Блока
нет такого!
— Это не
Блока, это пародия Виктора Полякова. Только вы, девушка, бомбу не
успели бросить.
— Не
бомбу, а гранату. И не успела, потому что ее латыши нашли. Рыцари
революции, не стесняющиеся по женским туалетам шнырять, —
презрительно сказала девушка.
— Значит,
это были все-таки вы? А я думал, начнете изворачиваться.
— А зачем?
— хмыкнула девушка. — Все равно расстреляете.
— Ну, это
не я решаю, а трибунал. Но пока ваши анкетные данные выясняют,
времени много пройдет. Может, он и передумает, заменит расстрел
хозяйственными работами. Вы же ущерб нанести не успели.
— Можно
еще одну? — спросила юная террористка и, не дожидаясь ответа,
вытащила еще одну папиросу.
Выкурив в
три затяжки папиросу, потянулась еще за одной, но я отодвинул
пачку. Этак моей зарплаты для подследственных не хватит. И так,
благодаря Полине, всего десять рублей осталось.
— Давайте,
вначале выполним кое-какие формальности, — мягко предложил я,
потянувшись за ручкой. — Ваша фамилия, имя, отчество, социальное
положение. Как я полагаю, вы принадлежите к партии
социал-революционеров?