перед виселицей дружинникам. Главный у
них Клыков, он что-то сказал, Степан засмеялся, а мне совсем уж
муторно на душе сделалось.
Жду я, значит, когда приведут
смертников, а народ подтягивается к месту казни. Любопытно
поселянам, как оно в этот раз пройдёт?
С утра моросил дождь, а сейчас зябко
и скверно, только мы к этому привычные, нашего брата этим не
проймёшь. Лето выдалось мокрое, ну и что? Который уж год льют
дожди, но по сравнению с тем, что творилось раньше, сразу после
Катастрофы, это ерунда…
Был я тогда мальцом, а всё равно
запомнил окрашенные в оттенки синего и серого небеса, цветные
сполохи на севере, там, где находился город Серов, багровые
росчерки пылевых облаков и размазанную, тусклую кляксу Солнца. Если
случалась затяжная гроза, или, скажем, ураган, особо не пугались –
и не такое видали. А ночью, бывало, творилась настоящая чертовщина!
Небо начинало светиться, полыхали зарницы, словно опускался
мерцающий, клубящийся занавес. Деревья, дома, люди – всё
окутывалось призрачным сиянием. В воздухе плыли огненные шары.
Металл искрился… м-да, эти спецэффекты, как называл природные
чудеса Захар, остались в прошлом. В настоящем только дожди – серая
и нудная морось.
Начинался день нормально. Скажем так:
особых проблем утро не сулило, что уже неплохо. Мутный свет едва
просочился через пыльное, с треснувшим стеклом, окошко в зябкую и
сумрачную комнату. Всё серо и привычно до тошноты. Желания
выбираться из-под одеяла никакого, и я прикинулся спящим. В конце
концов, праздник у меня, или как? Тихо, на грани слышимости,
заплакала банши. Этот плач не по мне, но я, на всякий случай,
показал ей фигу – бережёного Бог бережёт. Из кухни просочились
вкусные запахи, дверь приоткрылась, и я сквозь прищуренные веки
стал наблюдать, как Витька готовит завтрак. Весело затрещали
полешки, чёрный от копоти чайник плюнул кипятком, брызги зашипели
на раскаленной плите. Поплыл и стал перемешиваться с запахом дыма и
казармы аромат отвара из смородиновых листьев и мяты.
Ренат тоже не торопился вылезать из
тёплой постели; замотался в одеяло с головой, будто спит. Только
видно же – проснулся. То на один бок повернётся, то на другой.
Ольга и Слава Кабан в подвале;
смертников положено сторожить. Конечно, из Посёлка некуда бежать. В
лес удерут, и что? Долго там не протянут, хотя, если подумать,
всяко дольше, чем на виселице.