– Потому что мы нормальные мужики, –
сказал Ренат, – а значит, с пустыми руками к дамам не ходим. Во
всяком случае, не на первое свидание.
А что, с такими гостинцами нас
радостно примут в любом доме! Потому – вперёд, и прочь сомненья!
Приняли мы по маленькой, на ход ноги. Похорошело.
– Ну, пошли, что ли?
– И валите, кобели запойные, –
напутствовала нас Ольга.
* * *
К вечеру облака истончились, через
просветы небо проглядывает – лазурное над головой и порозовевшее на
западе. Солнышко расплылось и повисло над верхушками деревьев, а
напротив него, на востоке зажглось призрачное, окольцованное
нимбом, ложное солнце – значит, завтра будет ясная погода! Капли
сверкают на траве, и грязь, как будто, не такая грязная. Ноги
вязнут и разъезжаются; ничего не поделаешь – улицы Посёлка сделаны
из луж и слякоти.
Бом-м-м… бом-м-м… бом-м-м…
разлетелось вдребезги вечернее спокойствие. С тополя, что растёт у
площади, гомоня, снялась воронья стая. Тишина – три удара – тишина
– три удара. У Ограды – чужаки. Степень опасности третья, то есть –
почти никакая. «Не тревожьтесь, граждане, занимайтесь своими
делами, не мешайте дружинникам – они сами разберутся», – примерно
так. Естественно, заслышав этот сигнал, весь Посёлок сбежится на
звон рельса – всё-таки развлечение.
– Может, глянем, что на этот раз? –
обрадовался Ренат. – Хоть одним глазком.
– Охота тебе под ногами у людей
путаться. Наверняка, ерунда какая-то, – для вида заспорил я. А с
другой стороны, если б совсем ерунда, пристрелили бы нарушителя, и
дело с концом. Незачем лишний шум поднимать. Раз бьют в рельсу,
значит, предупреждают: не волнуйтесь, но от убежищ далеко не
уходите. На всякий случай…
– Не вредничай, Олег. Может, им
помощь нужна. Ну, пойдём, – Ренат зашагал к северному посту.
– Ладно, пойдём, – я бросился его
догонять.
Любопытный народ собирался кучками.
Близко к Ограде, чтобы не мешать дружинникам, не подходили. Лучше
наблюдать издали – и под горячую руку клыковских ребят не попадёшь,
и безопаснее.
Но Ренат рассудил, что мы – не абы
кто, нам можно, и даже нужно забраться на вышку. Я вздохнул и
поплёлся за ним.
Не нравится мне, когда рядом лес – у
меня из-за этого на душе неспокойно. И сейчас внутри заскребло, но
я, вслед за Ренатом, смело забрался на первый ярус. Выше мы не
полезли, и отсюда вся граница – как на ладони. Посёлок огорожен
частоколом из заострённых трёхметровых брёвен. Недалеко виднеется
железная дорога, она бежит с севера на юг и насквозь пронзает
Посёлок. За Оградой – сто шагов ровной земли: ни деревца, ни
кустика, лишь покосившиеся столбики с колючей проволокой, да
ловушки, замаскированные дёрном. По другую сторону Ограды, на
территории Посёлка – вышки. Старые металлические и установленные
позже деревянные. На них дежурят, а в случае прорыва с них же и
стреляют, дружинники.