Честное слово, я попытался! Вопящий и брызжущий слюной в лицо
Леший на любого страх нагонит. Но что тот страх рядом с холодом,
выморозившим внутренности? И всё же я попробовал. Ноги будто корни
пустили: никто не держит, а шагнуть не могу. Дрожь побежала волнами
от пяток до затылка, и ясно – если хоть шаг сделаю, конец мне
придёт. Такой от беспомощности ужас одолел, что захотелось скулить,
как побитому щенку. Нелепо это, и перед людьми неудобно, только
ничего не могу я с собой поделать.
– А ну, в трактор, живо! – заорал Леший.
Да я бы с удовольствием, но… назад тоже не могу, завяз, как муха
в патоке. Тут меня злость разобрала; на себя, на Лешего, и, вообще,
на всё. Эта злость пересилила страх, и сделал я разнесчастный
шажок. Показалось, мир разлетелся вдребезги! Рухнул я на землю,
голову руками обхватил. Как хотите ребята, но дальше идите без
меня.
– Эх, как тебя переклинило, – сказал Антон.
– Кажись, да, – ответил Леший. – Вот беда! Всякое видывал, а
такое впервые. Морока с новичками, ох, морока! Зарекался же!
– И что? Теперь возвращаться?
– Погодь, это всегда успеем. Видишь, он и назад не хочет. А
если связать?
– А не окочурится? Вон позеленел весь.
– Ну, тогда не знаю. Может, дубиной по башке? А как вырубится –
унесём. Что, Олежек, хочешь получить дубиной по башке? – Леший
опять ухмыльнулся. – Ты не стесняйся. Только скажи, уж я
расстараюсь!
Идея показалась дурацкой – не люблю, когда меня бьют, но
ничего другого я предложить не мог, а потому молчал – делайте, что
хотите.
– Ты, Леший, притормози, – сказал Антон. – Надо бы разобраться.
Неспроста он… Может, почуял чего? Слышишь, и птички не щебечут.
Сам-то ты как, не чуешь?
– Чую, терпение моё кончилось, – подумав, ответил Леший, он
прислушался к чему-то, и добавил: – А больше ничего.
– Вот и я ничего, – сказал Антон.
– Я чую, – подал голос Савелий.
– Да? – поинтересовался Леший, как ни странно, без ехидства, и
даже без желчного раздражения, – Говори, чего там?
– Не надо впелёд ходить. Нехолошо, – гордо изрёк Савелий.
– Савке в таких делах верить можно, да Леший? – сказал Антон. –
Значит, что, назад поворачиваем?
– Нет. Впеледи плохо, и взади плохо, а там холошо, – Савелий
ткнул пальцем в сторону деревьев. И тут, будто молния сверкнула,
такая наступила ясность: да, туда можно, там хорошо и спокойно! Как
же я сам-то не догадался? Ф-фух, легко-то как! Вскочил я и метнулся
в лес. Убежал бы, и, наверное, сгинул. Спасибо Антону, сшиб с ног.
Савелий, медведь здоровенный, так прижал к земле, что я и думать о
побеге забыл – не до глупостей, если даже вздохнуть с трудом
получается. Поскрипел я зубами в бессильной злобе, и
успокоился.