Мы перебрались через речушку вброд, а Савке пришлось ехать
по мосту. Сам механик замотался в целлофановый дождевик – и вперёд.
Ничего, нормально получилось. А трактор и бочку мы потом отмыли. Но
дальше шли пешком: Партизан дорогу разведывает, мы с Антоном за
ним, а сзади тарахтит на тракторе Савелий. Шагать по трухлявым
шпалам – та ещё маета, но ехать на провонявшей слизью машине –
вообще никакого удовольствия.
Вонючий мох, это цветочки, ягодки ждали за ближайшим поворотом.
Рассказывать не хочется, и даже вспоминать тошно!
Есть одно место; железка там дугой загибается, а что впереди –
за деревьями не разглядеть. До этого места мы совсем чуть-чуть и не
дошли.
Я рассказывал про ледышку, ту, что внутри время от времени
шебаршится. Конечно, то не настоящая льдинка, просто странные
ощущения в организме, но сейчас мне показалось – всё по правде! Я,
буквально, ощутил, как шершавые грани царапают и разрывают
внутренности, только вместо боли чувствуется жгучий холод.
Наполняла, наполняла меня тревога, и наполнила по самую макушку –
ещё немного, и наружу хлынет. Сбилось дыхание, а сердце
затрепыхалось бабочкой; натурально, сейчас грохнусь в обморок. Всё,
не могу ступить ни шагу! Страшно! До липкого пота, до дрожи в
коленях – страшно! Замер я, уставился в спину Лешему, а тот, не
оборачиваясь, уходит.
Сзади остановился трактор, Савелий выбрался из кабины, чтобы
полюбопытствовать, зачем это я столбом прикинулся. Антон
засуетился. То в глаза посмотрит, то пальцами перед моим носом
защёлкает. А я – ни с места, прирос, и шага ступить не могу.
Забеспокоился Антон, бросился за Лешим. Вскоре лесники вернулись:
один сердитый, второй взволнованный.
– Чего стоим, кого ждём? – ехидно поинтересовался Леший.
– Прихватило парня. Видишь, бледный, как поганка, – объяснил
Антон.
– Вижу, что взбледнул! – Леший замахал перед моими глазами
ладонью, – Эй, друг, ты чего удумал? А ну, шевели мослами!
– Мужики, как хотите, а дальше не пойду, – чуть не плача, сказал
я.
Жёлтые глазки Лешего прищурились, ухмылочка под бородой
обозначилась.
– Кажись, испужался, – процедил он, и тягуче сплюнул мне под
ноги. – Все они крутые, пока в лесу не окажутся. Непонятно, куда
крутизна и девается. Это тебе не людей вешать. Здесь по-другому… а
ну, вперёд! Шагай! Шагай!! Шевелись, я сказал!!!