— Это ещё
что? — Зубров подозрительно осмотрел протянутый керамический
флакончик, распространявший резкий эфирно-спиртовой
запах.
— Не
помнишь, что ли? Сало с чабрецом.
Это было
магическое средство бабушки Линде, изготовленное на основе
яблочного самогона. Использовалось для повышения работоспособности
и даже немного повышало естественную силу. Но на вкус было горьким
и жгучим.
Феоктистов
отдал последний кошель с цехинами горожанке, за погубленный дом, а
оставшееся золото Давиду, за доставку Миранды в безопасное место.
После чего вновь обедневшие друзья поспешили на поле ристалища.
Колю, похоже, вчерашнее, если и задело, то не критично. Ночные
приключения всё исцелили. Да и не убил он там, похоже, никого. Ну,
дал по башке двоим. Так через шлем же, не насмерть! Да они и сами
виноваты — нефиг на рыцаря с копьём лезть.
Их уже
ждали. Бароны де Шансон заняли места в линии зачинщиков, в
отмеченных лентами «коридорах» турнирных поединков.
— Сначала
дерёмся насмерть! — поставил условие сэр Кальвадосский Волк. Это
устроило всех. Особенно правящего принца Жана, который обожал
кровавые зрелища. Тем более маркиз де Крюсьен уже сообщил ему о
невероятном побоище, в котором облажалась целая группа «Гнева
Господня».
Пока друзья
усаживались в боевых седлах поплотнее, горячая волна от усвоенного
«сала» потекла по мускулам. И когда герольды уже поднимали трубы
для возвещения начала первого заезда, Зубров слегка наклонился к
Феоктистову:
— А ведь в
будущем нас бы сняли с соревнований!
—
Почему?
—
Допинг-контроль не прошли бы!
Заливистый
акустический хохот раздался чуть раньше, чем сигнал труб к
смертельному поединку. В мёртвой тишине, повисшей над ристалищем,
дробно застучали копыта, специфически лязгнули доспехи. Десяток
рыцарей сшибся почти в одну секунду, и треск ломающихся копий,
хрипы лошадей и грохот удара слились в один непередаваемый звук.
Через мгновение на древке сэра Кальвадосского Волка извивался
молодой рыцарь, чей шлем разлетелся от удара, а шея намертво
застряла на вражеском копье. Позвоночник и артерии были целы, но
разорванная гортань сосала воздух вместе с кровью.
— О,
Господи! Бедняга! — – спешился Феоктистов. Упавшее копьё
неестественно изогнуло шею соперника. Он о чём-то просил, но воздух
не шел на голосовые связки. Лишь по взгляду победитель понял, о чём
тот молит. Местная медицина была не в силах исцелить его. А
рыцарское «милосердие» в таких случаях заключалось в том, чтобы
быстро добить поверженного. Даже имелся специальный тонкий кинжал —
«мизерикордия», лезвие которого входило в прорези рыцарских шлемов.
Взмахом «Сарацина» сэр Волк прекратил мучения молодого
феодала.